Верхом на птице счастья

И добрая Леся не смогла уйти. Вместо этого она села обратно на стул и сочувственно спросила:

– Значит, вы считаете, что вас кто-то хочет отравить?

– Отравить, утопить, уничтожить! Что угодно, лишь бы сжить меня со свету!

– И у вас есть подозрения, кто это может быть? Вы подозреваете кого-то конкретно?

– В том-то и дело, что нет! – страстно воскликнула Катарина. – То есть врагов у меня много. Но я точно уверена, что этот человек находится постоянно где-то рядом со мной.

– То есть это ваш родственник?

– У меня нету родни, – отрезала Катарина.

– Никакой?

– Я ни с кем из них не общаюсь. Они все голытьба и дармоеды!

М-да-а-а… Леся прямо оторопела от этого признания. С такими жизненными принципами мадам Катарина запросто могла обрасти приличным количеством недоброжелателей и даже врагов. Только вопрос: могли ли они достаточно сильно ненавидеть ее, чтобы пуститься во все тяжкие и прикончить врагиню? Судя по тому, как напугана была Катарина, могли.

– Скажите, но вы ведь богатая женщина?

– К чему вы это спрашиваете, милочка?

Леся заметила, что Катарина невольно напряглась при этом вопросе. Бедняжка, она во всех подозревает злой умысел. В том числе и в Лесе, которую пригласила к себе сама!

– У вас, наверное, есть наследники, которые и могут желать вам зла?

– Ах, вот вы о чем! Нет, наследников у меня нету.

– Как же так? – удивилась Леся. – Раз есть деньги, значит, должны быть и наследники.

– А у меня их нет!

– Но кому-то же должны достаться ваши деньги в случае… м-м-м… Ну, в том случае, если вас все-таки отравят.

– Типун тебе на язык! Я умирать не собираюсь!

Странная женщина. Можно подумать, кто-то собирается. Да ведь все равно придется. Рано или поздно, но придется.

– Деньги завещаны на благотворительные нужды.

– Какому-нибудь фонду?

– Церкви, – лаконично произнесла Катарина.

– Церкви?

– Да, да! Церкви!

Ну, тут возразить было нечего. И даже Леся, которая бывала в церкви лишь по большим праздникам и вообще-то не имела причин восхищаться слугами божьими, не могла представить себе православного батюшку в рясе, который бы подсыпал стрихнин или другой яд в пищу Катарине.

Может быть, у церковных слуг, как и у многих других людей, и имеются свои недостатки, но все-таки хочется верить в то, что они следуют тем божественным заповедям, которые внушают своим прихожанам. «Не убий, не укради». Ну, и так далее.

Разве что Катарина доверилась не православной или католической церкви, которые сами по себе являются старинными и достаточно уважаемыми организациями, чтобы беспокоиться о своей репутации. Они никого травить из-за нескольких миллионов не станут. И из-за нескольких десятков или даже сотен все равно не станут. Если правда выплывет наружу, будет себе дороже.

Но вдруг Катарина обратилась за помощью к одной из так называемых церквей, чьи служители являются обычными проходимцами, мошенниками и плутами? Какая-нибудь Архангельская Церковь Белой Матери или что-то в этом роде?

– Я не состояла и не состою в секте! – отрезала Катарина. – И, несмотря на то что я уже много лет живу в Европе, я завещала все свое состояние одному монастырю.

– Одному? А почему только одному?

– Не вашего ума дело, милочка! Достаточно уже и того, что я доверяю его настоятелю. Это изумительно честный человек, который никогда не станет совершать подлостей. Он потратит эти деньги на достойное дело. И будет молиться за помин моей души!

– Значит, все достанется этому человеку?

– Его монастырю.

– А другие ваши наследники, даже если они у вас и объявятся, не получат ничего?

– И даже меньше того, – радостно подтвердила Катарина, грызя миндаль, который стоял возле нее в вазочке. – Всю жизнь вкалывала, словно проклятая, ради того, чтобы разбогатеть. Тебе даже не передать, на какие ужасные вещи, хитрости и ухищрения я шла, чтобы стать богатой. Эти деньги… Они только мои до самого последнего цента! И я терпеть не могу дармоедов, которые являются на все готовенькое! Никакому молокососу не убедить меня, что мое – это не мое! Ни за что! Фигушки!

Катарина так распалилась, что крошки разгрызенных орешков вместе со слюной так и летели у нее изо рта. Вид у женщины был ужасно воинственный. Леся немного отодвинулась подальше и торопливо сказала:

– Понимаю ваши чувства. Но кто-то же все-таки хочет вашей смерти. Так? Вы сами так сказали.

– Сказала. И что?