Верхом на птице счастья

– Эдмонд, скажите, могу я быть с вами откровенна?

– Смотря какой смысл вы вкладываете в это понятие.

После смерти Катарины дворецкий снова стал обращаться к Лесе в уважительной форме.

– Я хочу объяснить вам свое присутствие в этом доме. Дело в том, что Катарина призналась мне, что ее хотят убить. И просила меня…

– Ни слова больше! – перебил Лесю дворецкий. – Я знал об этом разговоре и раньше.

– Знали?

– Катарина сама сказала мне, что хочет нанять частного сыщика, который бы попытался тайно выяснить, кто из домочадцев желает ее смерти.

– И вот теперь ее убили! Как видите, я не справилась с порученным мне заданием! И я считаю своим долгом найти ее убийцу!

Эдмонд кинул на Лесю заинтересованный взгляд.

– А вы молодец! – наконец произнес он с оттенком уважения в голосе. – Немногие на вашем месте поступили бы аналогичным образом. Особенно учитывая, что аванса вам Катарина за вашу работу так и не выплатила.

Видимо, дворецкий был осведомлен о прижимистости своей хозяйки по части незапланированных выплат чужим людям. Деньги у Катарины были, но расставаться с ними она не любила.

– Не в этом дело! – горячо воскликнула Леся. – Дело совсем не в авансе, которого я не получила! Я обещала ей помочь, но слова своего не сдержала. Если я не найду убийцу, то никогда не смогу быть спокойна!

Уважение на лице Эдмонда сменилось чем-то другим. Пожалуй, Леся сочла бы это восхищением. Но сама она ничего восхитительного в своем поступке не видела. Самое обычное самосохранение. Если она сейчас уйдет из этого мрачного зеленого дома и сделает вид, что дальнейшее ее просто не касается, потом совесть сожрет ее с потрохами.

– И дело не только в этом моем желании выполнить данное покойнице обещание!

– А в чем еще?

– Перед прилетом в Швейцарию мы были вынуждены задержаться в аэропорту из-за начавшегося снегопада. Один наш попутчик пригласил нас с подругой и еще нескольких пассажиров в гостиницу, которую, по его словам, содержала знакомая русская женщина по имени Настасья.

И Леся посвятила Эдмонда во всех подробностях в ту ужасную историю. Не утаила она от него и того, что способ убийства Настасьи был подозрительно похож на способ убийства Катарины. Эдмонд слушал Лесин рассказ крайне внимательно. И несколько раз задавал уточняющие вопросы. Из чего Леся заключила, что он заинтересован и считает ее рассказ крайне важным.

– Вот так и получилось, что мы с подругой начали расследовать убийство Настасьи, а вышли на вашу хозяйку.

– И ее тоже убили.

– Вот именно! Странно, правда?

– Странно – это не то слово. Невероятно! Потрясающе!

Эдмонд и правда выглядел потрясенным и ошарашенным. И Леся совсем не удивилась, когда он воскликнул:

– Послушайте, Леся, а могу я сам поговорить с вашей подругой?

Уже говорилось, что теперь, когда они перестали быть подчиненной и начальником, Эдмонд снова стал говорить Лесе «вы». Но как ни странно, ее это скорей огорчило, чем обрадовало. Она бы предпочла, чтобы дистанция между ними сокращалась, а не увеличивалась.

Впрочем, некоторые супруги даже с многолетним стажем говорят друг другу «вы» и обращаются друг к другу исключительно по имени и отчеству. И ничего, живут себе прекрасно. И чужими людьми друг друга совсем не считают.

– Так мы можем встретиться с вашей подругой? – настойчиво повторил Эдмонд.

– А? Что? Да, да, конечно! Но знаете, будет лучше, если вы придете к нам, а не она к вам.

Лесе очень бы не хотелось, чтобы Эдмонд начал сейчас расспрашивать ее, что да почему. Тогда пришлось бы объяснить, что они шпионили за Ниночкой. И как знать, как еще к этому отнесется Эдмонд. Он такой порядочный!

Но, к Лесиному облегчению, он просто кивнул и сказал:

– Я согласен на любые ваши условия.

– Тогда пойдемте! – обрадовалась девушка. – Чем скорей мы поговорим с Кирой, тем лучше!

Когда они уже выходили из дома, у Леси мелькнула мысль, что, пожалуй, нехорошо будет оставлять Ниночку одну в пустом доме, откуда только что вынесли мертвое тело. Леся даже оглянулась назад на дом, но увидела лишь мелькнувшее в окне лицо Ниночки. Девушка быстро посмотрела вниз на уходящих от нее прочь Эдмонда и Лесю и тут же скрылась в глубине дома, не сделав ни малейшей попытки привлечь к себе их внимание.

Лесе даже показалось, что Ниночка не отошла, а отпрыгнула. Другими словами, спряталась от них. И еще Леся подумала, что у Ниночки есть какой-то весьма веский повод, чтобы вести себя таким образом. Похоже, она довольна тем, что ей выпало остаться в доме одной. И уход Эдмонда и Леси ее не только не огорчил, но он ей даже на руку.