Верхом на птице счастья

– Но мадам наверняка упомянула вас в своем завещании.

– Да? – Лазарь казался искренне удивленным. – Ну, знаете, мне лично об этом ничего не известно. Я сам писал ее завещание, обо мне там не было ни слова. И что-то мне думается, моего имени не будет ни в одном ее завещании.

– Не будет? Почему?

– Катарина при мне несколько раз затрагивала тему наследства. Вы же знаете, она была одинока. Все ее мужья либо умерли, либо, как последний, оказались мерзавцами, и она с ними развелась. С братьями, сестрами и прочей своей родней Катарина не зналась уже много десятков лет. Детей у самой Катарины не было и…

– А вот на этом месте, пожалуйста, поподробнее, – перебила разговорившегося старичка Кира. – Как это у Катарины не было детей? А ее сын?

– Сын?! – оторопел Лазарь. – Но позвольте… откуда вы знаете про ее сына?

– Не ваше дело. Знаю и все! Достаточно и этого!

– Ну да, да, – торопливо забормотал Лазарь, – правда ваша, был у нее сын. Очень неудачный парнишка. Катарина искренне жалела, что связалась в свое время с ним.

– Постойте, как это связалась? Это же был ее ребенок! Она его рожала!

– Нет, не рожала.

– Но как же так?

– Сын у Катарины был не родной, а приемный!

Ах, вот оно в чем дело! Приемный мальчик! Ну, что же, по крайней мере это объясняло загадку того, откуда у бесплодной женщины мог взяться ребенок. На какое-то время подруги даже ощутили нечто вроде укола самолюбия. Такой простой ответ, а они до него сами не смогли додуматься!

Впрочем, всему виной перенесенный ими стресс. Конечно, в их временном поглуплении виноваты стресс и голод! Когда в желудке бурчит от голода, очень трудно сосредоточиться мыслями на чем-то другом.

К счастью, Эдмонд был из породы тех людей, у которых слово не расходится с делом. И руки у него росли из правильного места. Не прошло и десяти минут, как он уже сервировал перед своими друзьями стол.

– Никаких излишеств, просто утолить голод, – приговаривал он, выставляя на стол джем, тосты, порезанную тонкими ломтиками консервированную ветчину, салями и швейцарский сыр.

И конечно, главным блюдом был омлет, который получился у Эдмонда удивительно пышным и высоким. Он был сверху украшен кусочками быстро тающего жирного сливочного масла и черными оливками. А яйца Эдмонд взбил с жирным молоком, почти со сливками, поэтому омлет у него получился пальчики оближешь!

– Катарина любила вкусно покушать.

– А говорят, что она очень следила за своим здоровьем.

– На этот счет у моей хозяйки была своя теория. Она всегда говорила, что лучше съесть одну хорошую котлету, чем целую гору вареной морковки.

Фу-у-у! Вареная морковка! Подруги до сих пор не могли прийти в себя после полученного расстройства желудков от морковной запеканки, которую они съели в доме Настасьи. И теперь почувствовали к Катарине нечто вроде запоздавшей симпатии. Вкусная и обильная еда, которую они поглощали в ее доме, очень способствовала этому чувству.

От омлета в два счета не осталось ни крошечки. Нарезку с фарфоровых тарелок тоже быстро расхватали. И когда дело наконец дошло до кофе, все почувствовали себя намного лучше, чем пятнадцать минут назад.

Подумать только, какие чудеса творит с людьми сытый желудок! Голодные сыщики взирали на все мрачно. А теперь им стало казаться, что в конце тоннеля все же забрезжил свет.

– Но давайте же разберемся, что же там случилось с сыном Катарины, – неторопливо прихлебывая кофе, предложил Славик. – Был он у нее или нет? Если был, то почему про него никому не известно?

– Сын был, – кивнул головой Лазарь. – Но со своей приемной матерью он не общался совершенно. Впрочем, как и она с ним.

– Почему?

– Катарина сама была виновата в этом. Сын достался ей в нагрузку от ее второго мужа. Тот умер, а мальчик оказался на руках у вдовы, совершенно ей не нужный.

К сожалению, при жизни своего второго мужа Катарина, уже понявшая к тому времени, что не может, да и не хочет иметь собственных детей, совершила ошибку. Она усыновила сына своего мужа. И сделала это так, что усыновление мальчика прошло по всем правилам. Катарина стала его матерью, а он – ее сыном.

Тогда это не казалось Катарине плохой идеей. Даже напротив. Мальчик ей не мешал. Он жил со своей бабушкой. И материнство Катарине досталось чисто символическое. Прийти в выходной день, подарить ребенку красивую одежду или дорогой подарок. И снова уйти с любимым мужем в их уютную квартиру, где были только они вдвоем.