Тайна улицы Дезир

- Чтобы удивить его, конечно. Я сразу поняла, что он непростой парень. Режиссер, с мозгами, и все такое.

- Лола!

- Деточка, помни о том, что я тебе сказала: завтра настоящее умрет. И я не изменила своего мнения.

36

Лола накинула халат поверх бумазейной ночной рубашки. Доску с не до конца собранным пазлом она переложила на зеленый ковер до лучших времен. Стол в столовой был завален бумагами. Туссен Киджо не скупился на разговоры.

Она налила себе еще бокал чудесного портвейна, к которому питала страсть, и снова взялась за работу. Мальчик проделал неплохую работу, он трудился, как муравей. Лола представляла себе, как он часами меряет шагами улицы. Ведь для того, чтобы успешно завершить такое непростое дело, как расследование смерти классного надзирателя, нужно было пройти не одну улицу, подняться не по одной лестнице, завести не одно знакомство. Стоял июль. Все были в отпусках, но Туссен Киджо тем не менее решил опросить всех учеников лицея «Бомарше», оставшихся в Париже. А также соучеников Марсана по подготовительному классу колледжа «Шапталь».

А в августе Киджо неожиданно отозвали для расследования серии краж со взломом, которые произошли в квартале. «И меня тоже, - подумала Лола. - Я к тому моменту вернулась из отпуска. Капитан Груссе получил дело Грегуара Марсана и, как это ему свойственно, спустил все на тормозах и сдал досье в архив».

Лола внимательно изучила все протоколы допросов, которые вел Туссен Киджо, и перешла к проведенным Груссе. Она вновь испытывала то радостное возбуждение, которое, казалось, было потеряно навеки: наслаждение от того, что роешься в мусоре в поисках жемчужины. Ее усилия были вознаграждены часам к одиннадцати. Она несколько раз перечитала документ, который держала в руках. В нем была замечательная фраза: «Грег был моим лучшим другом, но, думаю, вам это ни о чем не скажет». Естественно, Груссе не обратил никакого внимания на эти слова.

Лола пожалела о том, что сегодня Ингрид выступает в «Калипсо». Она пропустит финал. Это будет нечестно, и Лола была уверена, что напористая американка еще не раз ей это припомнит. Она окажется одна в решающий момент, а ей это никогда не нравилось. Поэтому она позвонила Бартельми и прокляла автоответчик, который залопотал ей в ухо какие-то извинения. Молокосос, ну что за манера не отвечать, когда тебе звонят? Лола наговорила на автоответчик что-то неодобрительное, ворча, повесила трубку и успокоилась: раз сегодня вечером - значит, сегодня вечером.

Она открыла окно и высунула в него руку, пытаясь определить, что творится снаружи. Ветер, прилетевший из Арктики, уступил место своему более коварному коллеге. Ветру из далеких степей, из которых когда-то пришли варвары-завоеватели. «Ладно, раз так, сегодня вечером я буду играть роль Чингисхана со всеми его монгольскими ордами», - подумала она, доставая из шкафа единственные брюки - теплые, фланелевые, она решила надеть их и старые ботинки на меху. Кроме того, она сочла, что настал момент достать из чехла зимнее пальто. Экипировавшись, Лола Жост повязала на голову платок и вышла в холодную ночь.

Она шла быстро и замедлила шаг только на улице Винегрье. Маленькие пластиковые фигурки мирно спали в витрине «Огурца в маске». Лола сделала несколько шагов в сторону и подняла голову. В квартире Канторов горел свет. В комнате Патрика тоже. А выше простиралось неспокойное небо. Темные тучи, изборожденные серыми разрывами, языки вздыбленной шерсти, уносимые яростным ветром. Длинная дорога холодного гнева.

Родольф Кантор занимался своими делами в «Звездной панораме», и на данный момент семья была представлена матерью, периодически переносящейся с клубами конопляного дыма в далекие семидесятые, и сыном, отрабатывающим модели массового уничтожения на своем верном компьютере.

Она сделала вид, что наносит визит вежливости. Особы со сдвинутой крышей вроде Рене Кантор времени не замечали. Сейчас владелица книжного магазина колебалась между «Дорз» и «Джефферсон Эйрплейн». Лола посоветовала ей поставить «Оседлавших грозу» «Дорз», тем более что погода этому прекрасно соответствовала. Рене захлопала в ладоши и пригласила Лолу послушать песню вместе с ней. Она широко распахнула окно гостиной, вдохнула напряженный воздух и предложила Лоле подождать луча света с Эйфелевой башни, силуэт которой угадывался вдали. Невозмутимая Лола, державшая руки в карманах своего пальто из толстого коричневого драпа, поймала взглядом луч света и признала, что зрелище это восхитительное. Рене Кантор ушла поискать бутылку мадирана. Она налила Лоле, а потом пустилась танцевать с закрытыми глазами, держа пульт в руке. Когда «Оседлавшие грозу» закончились, она нажала на кнопку, и мелодия полилась вновь.