Дай! Дай! Дай!

– Все равно. Слишком всего много. И знаешь, я думаю, что Цыпу убил кто-то из его близкого окружения. Не Никита, но человек, хорошо его знающий!

– Кривко? Убил Цыпу, а подставил родного племянника?

– Не обязательно Кривко, – помотала головой Ритка. – Но кто-то из тех людей, с которыми тесно общался Цыпа.

– А что думает по этому поводу твой следователь?

– Он тоже считает, что Никиту подставили!

– Вот как? Почему же он тогда не отпускает твоего мужа на свободу?

– Как ты не понимаешь! Он боится тем самым спугнуть настоящего преступника.

– О-о-о! Но ведь он даже не знает, действительно ли таковой имеется.

– Имеется, – твердо произнесла Рита. – И этот человек был очень-очень зол на покойного. Ведь для того чтобы учинить такой разгром в квартире, когда в соседней комнате лежит труп хозяина, нужно либо обладать железными нервами, либо люто ненавидеть убитого.

– А что еще сказал следователь? Что им удалось выяснить про этого Цыплакова?

– Разумеется, они под микроскопом изучили его личность.

– Ты имеешь в виду работу экспертов над телом убитого?

– И это тоже. Но там ничего утешительного для нас не предвидится. Удар тяжелым переплетом повредил черепную коробку Цыплакова. На переплете полно отпечатков пальцев моего Никиты. В принципе это и неудивительно, он часто бывал в квартире дяди и наверняка трогал его книги. Но в ходе расследования убийства любая мелочь приобретает значение. Одним словом, ничего обнадеживающего для Никитки эксперты не выяснили. Но зато…

Ритка выдержала паузу.

– Зато?

– Зато в личности самого Цыплакова прослеживается множество странностей.

– Например?

– Например то, что он всю жизнь был профессиональным игроком. Но если в начале своей карьеры игрока он ничем не отличался от тысяч себе подобных бедолаг, бывало, что проигрывался в пух и в прах, то после восемьдесят первого года все в его жизни изменилось.

– Серьезно? И как же это?

– Начать с того, что он купил себе шикарную квартиру. Ту самую, где мы с тобой были, на Мойке. Потом машину, потом еще одну машину. Обставил квартиру дорогой антикварной мебелью.

– Частично это были подделки вашего дядюшки Кривко. Тот ловко втюхивал Цыплакову фальшивки.

– Неважно, – отмахнулась Ритка. – Главное, что деньги у Цыпы появились. И деньги немалые. Судя по тому образу жизни, который он мог себе позволить, он имел очень и очень приличный доход. И в связи с этим спрашивается – откуда?

– Ну… Наверное, играл и выигрывал.

– Да. Но что-то раньше ему так не везло. Даже ему совсем не везло. Он проиграл сначала доставшуюся ему от родителей квартиру, переехал в коммуналку. А потом и ее был вынужден продать, чтобы расплатиться с долгами и вообще перебраться в какую-то халупу, которую и жильем-то назвать было трудно.

– Вот как? И ты знаешь, где находилась эта халупа?

– В Тосно. Даже не в самом Тосно, а еще ехать километров двадцать. Какие-то торфяные разработки. Приезжающим давали там комнаты или квартиры без горячей и холодной воды, без канализации и с печным отоплением. Рассохин говорит, что дома были дырявые и гнилые уже через несколько лет службы, они никак не подходили для жизни людей. И тем не менее люди там жили и, что самое важное, живут до сих пор.

– Серьезно? А как же этого Цыпу забросило в торфяники? Или он там работал?

– Работал. И спускал все, что ему удавалось заработать. Все до копейки.

Мариша покачала головой.

– В таком случае я не понимаю, как ему удалось выбраться со дна, из самой ужасной нищеты. И снова войти в приличное общество. Как у него это получилось?

– Вот! Вот и я не понимаю! И следователь не понимает. Он говорит, что надо бы съездить в это Рябово.

– Рябово? Ты же говорила Тосно.

– Рябово – это тот самый поселок, где жил и работал Цыплаков.

– И куда он перебрался оттуда?

– В ту самую квартиру на Мойке. Мы с тобой там были.

– Это где его убили?

– Да.

– Гигантский скачок, – восхитилась Мариша. – Прямо невероятный! Из барака без канализации и воды в настоящее дворянское гнездо в центре старого Питера.

– А я тебе о чем и говорю! – с жаром воскликнула Ритка. – В тот момент у Цыпы откуда-то появились огромные деньги. Он купил квартиру на…

– Постой, постой! – перебила ее Мариша. – Как это купил? Восьмидесятые года – это еще время правления советской власти. А тогда нельзя было просто так взять и купить квартиру.