Олигарх-подкаблучник

— Она в душе. Выйдет не скоро. Будете ждать?

Нет, долго ждать Эдвард Карапетович не мог. Все-таки у него дома имелась жена. А у Лесеньки в квартире имелась Кира, которая очень огорчала мужчину своим присутствием. Но он постарался сделать хорошую мину при плохой игре. И пробормотал:

— Вот, передайте эти цветы от меня милой Лесеньке. Вместе с моими самыми теплыми пожеланиями.

— Хорошо. Может быть, все же зайдете?

— Нет, нет. Спокойной ночи. Я ухожу. Да завтра.

Закрыв за ним дверь, Кира задумчиво втянула в себя слабый, едва уловимый аромат, который исходил от подаренных Лесе роз. И почему эти голландские палки с крохотными (по сравнению с одеревеневшими стеблями) венчиками совершенно не пахнут? В чем тут дело?

— Кто там приходил? — подала голос из ванны Леся.

— Твой кавалер.

— Зачем?

— Цветы принес.

— Опять?!

— Да. И кажется, он был здорово разочарован, что застал тут меня.

— Так ему и надо. Мерзкий бабник!

— Еще пару часов назад ты была совсем другого мнения о нем, — подколола ее Кира.

Леся ничего не ответила. А потом крикнула:

— Цветы хоть красивые?

— Обычные розы. Алые. Семь штук.

— Ага.

Некоторое время от Леси не доносилось ни звука. Только вода текла с таким шумом, словно Леся старалась смыть с себя всякое воспоминание о сегодняшнем вечере и об Эдварде Карапетовиче, который чуть было не обманул ее.

А потом она крикнула:

— Знаешь, мне кажется, что я созрела для мести.

Ответа она не дождалась. И когда вышла из ванны, то обнаружила, что Кира уже спит на диванчике в гостиной, укрывшись с головой мягким пледом. Леся быстро потушила свет. И на цыпочках прошла к себе в спальню.

Сейчас в мыслях у нее бушевали демоны, требующие мести. И сама не зная, зачем она это делает, Леся набрала номер Эдварда Карапетовича. Тот не ответил. А когда Леся набрала номер во второй раз, телефон был уже отключен.

— Ясно. Доехал до дома, до жены и разговаривать теперь не может.

Теперь Леся почти успокоилась. Кира была права. Никакой ошибки не было. Убедившись, что мужчина задумывал по отношению к ней откровенную подлость, Леся, как ни странно, успокоилась совершенно. Повернулась на бок, свернулась уютным калачиком, сунула под щеку ладонь и очень быстро заснула.

Глава 14

День у капитана Шелеста начался с визита еще одной девицы, пострадавшей от рук неизвестного маньяка, похищающего дамские сумочки. Вчера к нему приходила одна такая, а сегодня притащила с собой еще и приятельницу Лиду.

Лида тут же начала строить Шелесту глазки, что его в общем-то не удивило. Такая уж у него была внешность, что почти все встречающиеся ему на пути девушки принимались кокетничать и заигрывать с ним. Иногда Шелеста это развлекало, иногда раздражало, иногда откровенно бесило.

Но сейчас он был слишком заинтересован самим рассказом потерпевшей, чтобы обращать внимание на ее ужимки. Зато Маринка обратила. И стоило Лиде замолчать, а Шелесту углубиться в раздумья, как Маринка вцепилась Лиде в руку своими острыми коготками.

— Ты снова за свое принялась? — злобно прошипела она.

— Отпусти мою руку.

— Не отпущу, пока ты не перестанешь!

— Что? О чем ты?

— Думаешь, я слепая? Перестань таращиться на Шелеста!

— Я и не думала.

— Думала, еще как думала. Ты и не такое можешь! Думаешь, я не знаю, что это ты у меня Гогу увела?!

Лида чуть не задохнулась. Она в самом деле была уверена, что Маринка не знает. И теперь, будучи уличенной в некрасивом поведении, откровенно смутилась.

— Марин, я же не нарочно! — горячо зашептала она на ухо подруге, косясь на безмолвствующего Шелеста. — Просто так получилось!

— Ладно, Гогу я тебе прощаю. Все равно он никуда не годился. А вот Шелеста ты изволь оставить в покое!

— Не знала, что у тебя на него особые права!

Подруги смерили друг друга откровенно ненавидящими взглядами. Но тут предмет их спора пошевелился. И выражение лиц юных хищниц мгновенно изменилось. Злость, негодование и зависть мгновенно испарились. И на поднявшего голову капитана Шелеста взирали два ангельских создания — сплошная кротость и доброта.

— Ну, как? — пролепетала Маринка. — Вы нас защитите?

— Спасете от маньяка?

В устремленных на Шелеста девичьих глазах была безграничная вера в его силы, ум и отвагу. А также восхищение всеми этими бесценными качествами. Он смущенно кашлянул и произнес: