Родная душа: Рассказы о собаках

Почему у самой глаза красные, никто не спрашивает.

— Опухоль головного мозга… — шепчет в ответ «барынька». В холёных пальцах трепещет листок с длинным перечнем медикаментов. Она протягивает его аптекарше и одну за другой достаёт из кошелька тысячные купюры. Она ещё на что-то надеется.

Мимо нас по коридору бегом пролетает мужчина. Лицо у него перекошено, в руках извивается беленькая дворняжка. Пёсик не визжит и не лает — кричит криком от боли. Какой-то мучительный приступ, а может, и травма. Потом мы видим их в кабинете хирурга. Пёсик неподвижно вытянулся на деревянной кушетке. Хозяин срывает с плеч добротную дорогую куртку — подложить под голову малышу…

Сюда бы наших законотворцев, которые запретили ветврачам применять наркотические средства для обезболивания. Пристегнуть бы наручниками, просто чтобы посидели денёк. Небось мигом убавилось бы в государстве идиотских законов…

Доходит черёд и до нас. Мой Чейз безропотно вспрыгивает на кушетку и послушно садится. Юная докторша осматривает швы у него на спине, потом наполняет лекарствами большой шприц. Громила-кобель, от которого на улице шарахаются прохожие, принимается панически вертеться, пытаясь уйти от иглы.

— Тихо, маленький, больно не будет… Ах ты, засранец! — вырывается у хирургини.

— Чейзище, — ворчу я, удерживая его за ошейник. — Если уж милая интеллигентная доктор тебя засранцем обозвала, то кто ты на самом деле есть?

Я ещё не такими словами его отругаю, пока будем идти до машины. Просто по той причине, что у нас с ним будет всё хорошо.

Если не считать, что на другом конце коридора как раз происходит вскрытие нашего второго любимца, не успевшего вовремя получить помощь…

• Мой пушистый малыш…
• Чёрно-белая мягкая шёрстка,
• Неуклюжие лапы,
• Смешной любознательный нос…
• Сразу в десять сторон
• От меня на прогулке ты порскал —
• И обратно спешил,
• И во взгляде светился вопрос.

• Старый веник тебя
• Заставлял улепётывать с писком,
• От хозяйского гнева
• Спасая обрезок хвоста.
• А потом ты, прощённый,
• Засовывал мордочку в миску —
• И заранее знал,
• Что кормушка не будет пуста.

• Но один на другой
• Наши дни не бывали похожи,
• И всё тот же хвостишко
• Торчал, как воинственный флаг:
• Ты решительным басом
• Облаивал поздних прохожих,
• Если был слишком резким
• К хозяйке направленный шаг.

• Ты седого бойца
• Раскачал на потешную драку,
• Чтоб свирепый старик
• Поучил тебя тайнам борьбы…
• А когда заболел —
• Ни о чём не просил и не плакал,
• Ощутив приближенье
• Безжалостной суки-судьбы.

• Сколько было в тебе
• Доброты и весёлого света!
• И казалось — какие
• Преграды на нашем пути?…
• …Ползимы и весна.
• И начало последнего лета.
• И дыра на душе.
• И не может никак зарасти.

Когда всё случилось, я сразу позвонила в Москву, Урушкиному заводчику. И заводчик, имевший, на мой взгляд, полное право послать меня весьма далеко и на любое количество букв, сказал мне:

— Не плачь, я тебе щенка подарю.

Какое «не плачь»?! От подобного великодушия я только разревелась в сорок ручьёв…

Тем не менее во мраке замерцал светлячок надежды. Я стала часто заглядывать на сайт питомника, надеясь дождаться появления потомства от той же родительской пары. Такая вязка в самом деле планировалась, но, увы, у собак, как и у людей, не всегда всё получается «по заказу». Время шло, миновал почти год с того дня, когда меня впервые лизнул в щёку Урушка…

А потом произошло в точности по известной каждому заводчику поговорке: «Ехали за беленьким кобельком, а уехали с чёрненькой сучкой». Правда, в моём случае она оказалась не чёрненькой, а скорее шоколадно-коричневой. Я увидела на сайте питомника её фотографию — и, при всём моём нежелании заводить суку, эта малышка буквально заглянула со снимка мне в сердце.

Я позвонила кинологам:

— Там такая сучонка… Честное слово, ребята, была бы сейчас в Москве — за себя не поручилась бы!

Мне ответили:

— И очень хорошо, что ты сейчас не в Москве. Меньше глупостей натворишь.