– Так, – согласилась Настя. – В этой науке была и вторая ступень: умейте построить разговор так, чтобы после него человек пошел туда, куда вам нужно, и сделал то, что вы от него хотите.
– Ну вот, а Мельник что же ушами хлопал? Видел, что мужик сам не свой от страха и огорчения, знал, что мужик этот склонен принимать на грудь в немереных количествах и не умеет вовремя остановиться, понимал, что тот за рулем, а на дорогах гололедица, и все равно выпустил его одного. Так что не надо рассказывать мне, что во всем отделе я один дурак.
– Успокойся ты, – примирительно сказала Настя, – никто тебя дураком не считает. Юрик, спорить с оппонентом, используя аргумент «сам дурак», это дурной тон. Я прошу тебя, уймись.
Она помолчала, закуривая, потом задумчиво добавила:
– В нашей сыщицкой науке есть и третья ступень. Если ты подозреваешь, что человек в разговоре с тобой врет, подумай, кому он после этого расскажет правду. Если наш дружок Баглюк действительно распереживался донельзя в кабинете у Мельника, а потом помчался к кому-то пить водку, то этому «кому-то» он наверняка в подробностях пересказал все, что произошло в течение дня и выбило его из колеи.
– Вот-вот, – подхватил Коротков. – И мы должны найти этого человека. Во-первых, мы таким образом узнаем, не расходится ли то, что он рассказал Мельнику, с тем, что он поведал собутыльнику.
– А во-вторых?
Коротков умолк. Настя про себя усмехнулась, угадывая ход его мыслей. Они были дружны много лет, и степень Юркиного самолюбия не была для нее секретом. Конечно же, он хочет доказать Мельнику, что не лыком шит и умеет добывать информацию, даже если начальник считает ее «безвозвратно утраченной».
– Ты собираешься дать нашему Барину по носу и показать ему, что Баглюк был с ним неискренен?
– Ну, например, – неохотно подтвердил Коротков.
– А еще что?
– А еще… Ты обратила внимание, что Барин орал на меня, смешивал с грязью, но ведь так и не сказал, что конкретно рассказывал журналист. Кто передал ему пленки, что это был за человек и так далее. Только хвастался, что сумел все это из него вытянуть. И если я смогу все эти сведения получить от собутыльника в обход Барина, то смогу сыграть с нашим хозяином в хорошую игру.
– Юрка!
– Ну что, что? Что ты меня все время останавливаешь? Не могу я ходить в дураках. Не могу и не буду. Надо раз и навсегда показать Барину, что нельзя устраивать скандалы, не разобравшись. Будет ему урок.
– Ах, так ты еще и лицемер?
– А что такого? – Он пожал плечами. – Хороший сыщик всегда лицемер. Толку-то от него, если он одну правду говорит.
– Не передергивай, пожалуйста.
Смысл сказанного Коротковым был ей предельно ясен. Получить ту же информацию, что и Мельник, а потом заявить ему, что все начальственные упреки были несправедливыми, что Юрий успел поговорить с Баглюком и все выяснить у него, но не счел нужным афишировать это на совещании в присутствии всего отдела во избежание утечки информации. Дескать, в этом щекотливом деле могут быть замешаны свои, и не годится поднимать такие вопросы публично, надо было вызвать Короткова одного и спросить.
– Странная ты какая-то сегодня, – внезапно сказал Коротков.
– Почему странная?
– Мало ругаешься. Я-то думал, ты начнешь метать громы и молнии, будешь мне печень выедать за мое мальчишество, а ты молчишь, как будто тебя все устраивает. У тебя что-то случилось?
– Да нет, все в порядке.
– Не ври, Аська, я тебя как облупленную знаю. Ты сегодня подозрительно безразличная.
Она помолчала, приоткрыла окно, чтобы вдохнуть прохладного воздуха.
– Ты прав. Я морально готовлюсь к тому, чтобы совершить трусливый поступок.
– На тебя не похоже. Ты никогда не была трусихой.
– Неправда, я всегда очень осторожна.
– Вот именно. Осторожна. Но не труслива. Это две большие разницы.
– Ладно, не утешай. Сама все знаю. Юра, мне кажется, я не смогу работать с Мельником.
– Так. Приехали. Ты никак уходить собралась?
– Я думаю в этом направлении, – уклончиво ответила Настя.
Ей вдруг стало неловко, а намерение уйти из отдела показалось детским и постыдным.
– Ну что ж, имеешь право. Тебе подполковника надо получать, а должность у тебя майорская. Зачем же пересиживать?
– А тебе самому не надо? – возразила она. – Но ты же не уходишь.
– Мне Колобок обещал повышение. У меня все-таки есть шанс стать начальником отделения, а у тебя его нет. Женщину никогда не назначат.