Пустые земли

– Магия, – вошла в раж Няня, – фантомы, нестабильная природа, невозможные события, безумные парадоксы, осуществленные мечты, неудавшиеся мечты, кошмары, оказывающиеся реальностью. Это было богатое время, темное время…

– 1896 год, Няня.

– Ах, иногда, в романтические моменты, я хотела бы быть какой-нибудь купеческой правительницей, великой леди Гонконга, торговой столицы мира, где собирались бы поэты, ученые и искатели приключений. Сотни кораблей бросают якоря в гавани. Корабли с Запада с грузом медвежьих шкур и экзотического мыла; корабли с Юга с экипажами темнокожих андроидов, привезших велосипеды и мешки муки; корабли с Востока…

– Очевидно, мы разделяем интерес к одному и тому же столетию, – сказал в отчаянии Джерек. – Не откажите мне в шансе отправиться туда, дорогая Няня.

– Как я могу? – ее голос стал почти неслышным, очень мягким от охватившей ее ностальгии. В этот момент Джерек почувствовал глубокую симпатию к старой машине. Редко кому удавалось стать свидетелем мечтаний робота. – Разве я могу отказать моему Джерри Шутнику? Он опять вернул меня к жизни.

– О, Няня, – Джерек чуть не заплакал от радости. Он подбежал к ней и обнял жесткое тело. – С твоей помощью я тоже начну жить снова!

Глава десятая

СНОВА НА ДОРОГЕ В БРОМЛИ

– Произвести временной прыжок относительно легко, – сказала Няня, изучая ряд приборов в своей лаборатории, когда туда примчался Джерек (он возвращался на ранчо, чтобы взять Пилюли, изучить записи и сделать себе комплект одежды, которая не покажется странной гражданам 1896 года). – Вот это я нашла под подушкой, когда прибирала твою постель.

Старый робот показал на пистолет-имитатор на одной из полок. Бормоча слова благодарности, Джерек взял пистолет и сунул в карман своего черного плаща.

– Проблема заключается, – продолжала Няня, – в правильном фиксировании пространственных координат. Город, именуемый Лондоном, (я никогда не слышала о нем, пока ты не упомянул), находится на острове Англия. Мне пришлось консультироваться с некоторыми очень древними банками данных, смею тебе доложить, но это все уже позади.

– И можно отправляться?

– Ты всегда был нетерпелив, Джерри, – добродушно засмеялась Няня. Она все еще верила, что воспитывала Джерека с пеленок. – Если ты готов и помнишь об опасности, можно попробовать.

– Да, Няня.

– Во что ты обрядился, мой мальчик? Это похоже на костюм Дэвида Копперфильда из классической трагедии Пекинского Па. Я и тогда считала ее надуманной. Но Пекинский Па всегда больше стремился к эмоциональной достоверности, чем к исторической точности периода, как мне говорили. По крайней мере, он сам так говорил. Мне приходилось встречаться с ним несколько лет назад, когда еще был жив его отец. Ты бы ни за что не догадался, что они родственники. Отец был таким джентльменом. Он ставил чудесные спектакли, в которых принимало участие все общество. Ты очень молод, и не представляешь, какое это было счастье иметь даже маленькую роль в «Юном Адольфе Гитлере» или в «Любви капитана Марвелла». Когда к власти пришел Пекинский Па VIII, весь романтизм исчез. Стал совершенствоваться реализм. И каждый раз кто-нибудь страдал во время расцвета реализма.

В глубине души Джерек был благодарен Пекинскому Па VIII за его излишества во времена реализма. Без них Няня не оказалась бы здесь сейчас.

– История, конечно, та же самая, – говорила Няня, возясь с управлением и превращая экран в жидкое золото, – только больше крови. Вот так, годится. Я надеюсь, Лондон находится только в одном месте на этом твоем острове. Он очень мал, Джерри, – она повернула свою большую металлическую голову, чтобы посмотреть на него. – Я бы назвала его кусочком страны с низким бюджетом.

Джерек, как обычно, не вполне понимал, о чем она говорит, но улыбнулся и кивнул головой.

– Все-таки неразвитая промышленность довольно часто производит интересные фильмы, – сказала Няня с оттенком снисходительности. – Прыгай в ящик, Джерри, вот так, хорошо, мальчик. Мне жалко видеть, как ты уходишь, но, думаю, что привыкну к этому. Интересно, сколько детей вспомнит свою старую Няню через несколько лет? Все же такова жизнь. Молодые актеры со временем становятся звездами.

Джерек осторожно вошел в цилиндрическую камеру посреди лаборатории.

– До свидания, Джерри, – донесся голос снаружи, прежде чем гудение стало слишком громким. – Постарайся помнить все, чему я тебя учила. Будь вежлив. Жди своей реплики. Держись подальше от логова режиссеров. Камера! Пуск!