Шестерки умирают первыми

Через несколько минут затренькал телефон.

– Что у вас происходит? – спросила Каменская. – Куда ушла ваша подружка?

– В магазин и звонить.

– Кому?

– Вам и Заточному, кому же еще. Вы с Иваном только у меня и остались.

– Значит, вы уже все поняли про Русанова?

– Кира объяснила. Сам бы я, конечно, не подумал про Сережку.

– Что она собирается делать?

– Она считает, что я должен с ним разобраться.

– Это понятно. А что считаете вы сами?

– Я не знаю, Анастасия Павловна. Если честно, я растерялся. Я ее боюсь.

– Вы нашли оружие?

– Да. «Стечкин», 9 миллиметров.

– Она не догадывается?

– Надеюсь, что нет. Я очень стараюсь, чтобы она не догадалась. Но она чего-то безумно боится. Ее что-то очень напугало. И я не знаю, что.

– Зато я знаю. Она должна вас убить. Она получила заказ.

– Меня?!

– Вас, Дима. И себя тоже.

– Не понял…

– Она как снайпер получила заказ на убийство Дмитрия Платонова и его помощницы Киры Левченко. Теперь поняли?

– Боже мой, бедная девочка… Теперь понятно, отчего она с ума сходит. Скажите, я все еще в розыске?

– Конечно. Ориентировку снимут только после ареста Русанова.

– Значит, я не могу уйти отсюда?

– Можете, но вас тут же возьмут. Так что лучше не надо.

– А когда?..

– Не знаю, Дима. Будем надеяться, что уже недолго осталось ждать. Ее револьвер в порядке?

– Был.

– Другого оружия нет?

– Не знаю. Я старался обыскать всю квартиру, но не уверен.

– Хорошо. Спасибо вам, Дима. Фокус с Бицадзе у вас получился.

– Это вам спасибо, что догадались. Что вы будете делать?

– Еще не решила. Но вы не беспокойтесь. Я знаю, что вы не виноваты ни в чем. Но говорить об этом никому не буду, чтобы не спугнуть Русанова. Когда вашей подруги не будет дома, можете мне звонить, я все равно теперь знаю и адрес ваш, и телефон. Но только мне.

– А Ивану?

– Лучше не надо.

– Почему?

– Не знаю. Не надо, и все. Хорошо?

– Хорошо, Анастасия Павловна.

– Просто Настя. Я моложе вас на семь лет.

– Правда? Никогда бы не подумал… Мне почему-то казалось, что вы похожи на Ламару, эдакая тертая тетка в годах и с зычным голосом.

– Дима, я понимаю, как вам трудно. И в связи с Русановым, и в связи с Кирой. Но вы держитесь. Я обещаю, уже недолго.

– Спасибо. Я продержусь.

Повесив трубку, Платонов метнулся к окну. Через некоторое время из подъезда вышла высокая худая блондинка в куртке и джинсах, с длинными, стянутыми в «хвост» волосами. Дмитрий не видел ее лица, но почему-то решил, что она должна быть очень красивой.

7

Областное и городское начальство наконец договорилось между собой, потому что дело «областного» снайпера плотно срослось с делом Платонова. Когда во вторник вечером Кира Левченко вышла из дома, сигнал об этом поступил по меньшей мере в три разных места, в том числе и Гордееву, который тут же перезвонил Насте:

– Сиди в кабинете, никуда не уходи. Может, тебе Платонов отзвонится.

И он действительно позвонил.

– Куда вы ее послали? – спросила Настя.

– Звонить Русанову. Я же звоню вам всем каждый день. И ему тоже, чтобы не заподозрил чего-нибудь.

– Интересно, что он ей говорит?

– Что все очень плохо, что меня подозревают все больше и больше, что все время находятся какие-то улики против меня. Короче, чтобы сидел тихо и не дергался.

– Улики находятся, это точно, – подтвердила Настя. – Он же сам их и находит. Что она должна сделать еще, кроме того, что позвонит Русанову?

– Больше ничего. Она должна сразу вернуться домой.

– Хорошо, я учту это.

Поговорив с Платоновым, она вышла из кабинета и постучалась к Гордееву.

– Виктор Алексеевич, скажите ребятам, что она должна только позвонить Русанову. Если после этого она будет возвращаться на Ивановскую, то на сегодня отбой, уже десятый час. Если же она поедет в другую сторону, значит, она решилась.

Через полчаса поступило сообщение, что объект наблюдения вошел в метро, но поехал не по Серпуховской линии, а по Замоскворецкой.

– Она поехала к Русанову, – сказала Настя с тяжелым вздохом.

Почему-то всегда, когда ей удавалось правильно спрогнозировать попытку совершить преступление, ей делалось грустно. И не радовало даже то, что она оказалась права, что разгадала характер человека и сумела предвидеть его поведение. Это были те, увы, нередкие минуты, когда ей одинаково сильно хотелось и оказаться правой, и ошибиться.