Шестерки умирают первыми

Повинуясь внезапному порыву, Платонов метнулся в ванную и открыл зеркальный шкафчик. Преодолев острое чувство неловкости, которое снова возникло у него при виде чисто женских гигиенических принадлежностей, Дмитрий снял с полки большую голубую коробку, которая оказалась неожиданно тяжелой. Он засунул туда руку и вытащил обернутый в несколько полиэтиленовых пакетов револьвер. Еще прежде, чем он успел понять, что именно держит в руках, он узнал тот самый шуршащий звук, происхождение которого так долго не мог установить.

Платонов развернул пакеты, и в нос ему ударил хорошо знакомый запах пороха. Из револьвера стреляли, причем не так давно.

Истина, так долго прятавшаяся от него, открылась Дмитрию внезапно и бесстыдно, демонстративно выставляя себя напоказ и нагло насмехаясь над его недогадливостью. Боже мой, как слеп и глуп он был! Он должен был увидеть и понять это раньше, ведь все бросалось в глаза, все, а он, дурак самонадеянный, думал только о том, нужно ли ложиться в постель с Кирой немедленно или можно еще потянуть.

Он вспомнил ее сосредоточенность, умение выполнять, не раздражаясь и не отвлекаясь, монотонную скучную работу. Вспомнил, как она могла часами сидеть, застыв в одной позе, не издавая ни звука. Как ровно стояла она у плиты, не перекашивая плечи и не «проседая» на одну ногу. Как без малейшего напряжения балансировала на краю ванны на одной ноге, не теряя равновесия. Как, поворачивая и слегка наклоняя голову, фиксировала ее всегда в одном и том же положении, как приучил ее тренер, отрабатывая стойку. У нее было тело и движения тренированного стрелка, и только абсолютный глупец мог этого не заметить.

Она никогда не прищуривала один глаз, если нужно было что-то рассмотреть вдалеке. Она закрывала глаз ладонью. Платонов вспомнил, как инструктор по стрельбе учил их: в стойке работает каждая мышца вашего тела, даже лицевые мышцы работают. Если вы встали в стойку и сощурили глаз – все, стойка нарушилась, прицел сбился.

Платонова бросило в жар. Он вспомнил, как отстранялась от него Кира, когда он пытался обнять ее и прижать к себе. Вчера, когда она собиралась якобы к родителям. И потом, когда вернулась. Конечно, она отстранялась, как же иначе, ведь у нее под свитером, за поясом джинсов, был револьвер.

Револьвер, из которого недавно стреляли.

Один раз? Или несколько? В барабане не хватает одного патрона. А куда она ездила на прошлой неделе?

Вопросы посыпались на Платонова со всех сторон, и он сначала попытался найти хоть какие-нибудь ответы, потом вдруг спохватился, что думать надо вовсе не об этом.

Он находится в квартире убийцы-маньячки. Он доверил ей свою жизнь, свою свободу. Деваться ему некуда, выйти из ее квартиры он не может, потому что его уже десять дней числят во всероссийском розыске и на руках у каждого милиционера есть его фотография. Он не может уйти отсюда и добровольно дать себя арестовать, потому что в этом случае документы о злоупотреблениях попадут бог знает в чьи руки и дело будет развалено – моргнуть не успеешь.

Но и оставаться здесь страшно. Если Кира – сумасшедшая убийца, отстреливающая раз в неделю молодых мужчин, то кто может поручиться, что ей в голову не придет ничего остроумного и веселого, такого веселого, что Платонов, того и гляди, помрет со смеху?

Что же делать? Спрятать револьвер? А вдруг у нее есть еще оружие? Она обнаружит, что револьвер исчез, поймет, что Платонов его нашел, и…

Оставить все как есть? И молить бога, чтобы до следующей субботы все кончилось. Тогда он сможет выйти отсюда, вернуться на работу и сообщить кому следует о Кире.

Сообщить о Кире? О женщине, которая согласилась помочь ему, поверила ему, пустила его в свой дом, кормит его обедами и добросовестно выполняет его поручения?

Что же делать? Кира может вернуться в любую секунду, и решение нужно принимать как можно быстрее.

8

Кира сидела на скамейке, не обращая внимания на моросящий холодный дождь, и думала о том, как спасти свою жизнь. Два часа назад она получила задание убить мужчину и женщину, живущих в однокомнатной квартире на третьем этаже дома, где находится магазин «Дары океана». Убить Дмитрия Платонова и саму себя.

Бывшая свекровь была отчасти права, Кира действительно очень рассчитывала на свою внешность и готова была добывать себе жизненные блага через постель. Сама по себе практика эта весьма распространена, но Кире почему-то казалось, что про нее так плохо никто никогда не подумает, никто не догадается, что она эксплуатирует свой экстерьер. Постоянные монологи свекрови убедили ее в том, что ее нехитрый замысел ни для кого секрета не составит. Это в немалой степени расстроило Киру, ибо она хорошо понимала, что способностями бог ее не наделил и добиться в жизни чего-нибудь приличного она самостоятельно вряд ли сумеет.