Светлый лик смерти

* * *

– Так что там насчет Аллы Сергеевны Стрельниковой? – спросил Коротков, садясь вместе с Настей в свою старенькую раздолбанную московскими дорогами и тяжелой жизнью машину.

– Скорее насчет ее сына. Ты можешь меня презирать, Юрик, но я не смогла справиться с чувством глубокого недоверия к Владимиру Алексеевичу Стрельникову, поэтому все сведения о нем собирала окольным путем. В частности, через Анну Леонтьеву, которая дружна с Аллой Сергеевной и недолюбливает самого Стрельникова. И через ее мужа Геннадия Федоровича Леонтьева, который обожает Стрельникова и равнодушен к Алле Сергеевне. Из сопоставления того, что я от них узнала, выясняется такая картинка: Алла Сергеевна систематически тянет деньги из Стрельникова на мнимые нужды, каковых на самом деле у нее нет. Геннадий Федорович с пеной у рта мне доказывает, какой его друг благородный и порядочный, и даже, уйдя от жены и находясь фактически в разводе с ней, давал за это время несколько раз большие суммы на дорогостоящие пластические и косметические операции, потом оплачивал Алле евроремонт в квартире и дважды – ремонт машины. Еще два раза давал деньги на то, чтобы она съездила отдохнуть за границу и ни в чем там себе не отказывала. А жена Геннадия Федоровича Леонтьева Анна, не зная о моей беседе с ее мужем, смотрит на меня ясными глазками и рассказывает, какая Аллочка изумительная красавица, выглядит лет на тридцать, хотя у нее уже взрослый сын, и это без всяких косметических и пластических операций, все от природы. Аллочка такая труженица, света белого не видит, днями и ночами пропадает в своем Доме моделей, даже в отпуск не ездит никуда, кроме дачи, чтобы можно было в любой момент вернуться в город, на работу. У нее до такой степени нет времени ни на что, кроме работы, что она даже ремонт в квартире сделать не может. Я, Юрочка, готова допустить, что преданная и любящая подруга не станет рассказывать посторонним о том, при помощи каких усилий удается Алле Стрельниковой сохранять молодость и красоту. Но насчет ремонта она не врет. С Аллой разговаривал Миша Доценко, причем не один раз, он был у нее дома. Никаким евроремонтом там и не пахнет. И машину Аллы Сергеевны Миша посмотрел тихонечко по моей просьбе. Никакого дорогостоящего ремонта там не было. Машина 1992 года выпуска, в авариях не была, и даже такая технически тупая особа, как я, понимает, что дополнительных денег в нее не вложено ни копейки, кроме, может быть, сигнализации. Так вот теперь спрашивается в задачке, куда Аллочка Сергеевна девает эти деньги? Правильно, отдает сыну Сашеньке, который на них тешит свою азартную психику. И Сашеньке без этих дотаций будет совсем худо, то есть скучно жить на этом свете. Зато у Сашеньки есть подружка Наташенька, девушка экстра-класса, ездит на собственном автомобиле, более чем прилично зарабатывает, так как знает бухгалтерию, компьютер и два иностранных языка и работает в крупной фирме. Наташенька у нас тоже страстный игрок, причем даже еще более страстный, чем Сашенька, так, во всяком случае, уверяют завсегдатаи тех мест, где они регулярно играют. Ты куда меня везешь?

– На работу. Разве мы не на работу едем? – удивился Коротков.

– Да ну тебя, Юрик, я тебе рассказываю историю, соловьем разливаюсь, крыльями машу во все стороны, а ты меня не слушаешь. Я для кого стараюсь-то? Для себя, что ли?

– Я тебя слушаю очень внимательно.

– А если внимательно, тогда ты должен понимать, что не на работу мы с тобой едем, а совсем в другое место. Во-первых, надо узнать, нет ли у фирмы, где работает наша подружка Наташенька, деловых контактов с фирмой, где работает Дербышев. Во-вторых, надо узнать, не продавала ли владелица брачного агентства «Купидон» конфиденциальную информацию о Людмиле Широковой, и если продавала, то какую и кому. И в-третьих, надо узнать, встречались ли когда-нибудь Людмила Широкова и Лариса Томчак с сыном Стрельниковых. Иными словами, знают ли они его в лицо.

– Я что-то не улавливаю ход твоих мыслей, – нахмурился Коротков. – Конечно, я тебе, мать, полностью доверяю, и если ты говоришь, что это все надо узнать, мы поедем и узнаем, но мне, честно признаться, не совсем понятно, и вообще есть хочется.

– Давай поедим где-нибудь, – охотно согласилась Настя. – Я сама уже умираю без кофе, засыпаю на ходу. А что касается хода мыслей, то он примитивно прост. Великовозрастный оболтус Сашенька Стрельников не на шутку испугался, что цепкая щучка Милочка Широкова захомутает его родного папеньку всерьез и надолго. Предыдущая папочкина пассия Люба была существом абсолютно непритязательным и потому полностью безопасным. Люба любила папу Володю всей душой и на его деньги не претендовала, ей нужно было только, чтобы папа был рядом. А Милочка – это совсем другое дело. И факт венчания в церкви продемонстрировал это всем совершенно недвусмысленно. Вот тут-то Сашенька с Наташенькой и понимают, что их азартным развлечениям приходит конец. Наташенька-то еще ничего, она девушка самостоятельная, ей на свою игру хватает, а Сашеньку она содержать не собирается, не такое он сокровище, чтобы тратить на него свои денежки. Значит, что? Правильно, противную хищницу Милочку надо убрать с дороги. За Милочкой устанавливается наблюдение, в ходе которого легко и быстро выясняется, что она посещает милейшую Тамару Николаевну, владелицу бюро знакомств. Или брачного агентства, если тебе так больше нравится. Тамаре Николаевне дается подарочек в виде конвертика с хрустящими зелеными бумажками и взамен получается информация о том, кому Милочка в ближайшее время напишет письмо с предложением познакомиться. Дальше все еще проще. Тамара дает им координаты Дербышева и номер его абонентского ящика, Сашенька с Наташенькой вскрывают ящик, я пробовала, это совсем несложно. Знаешь, как это делается? Обхохочешься. Никто никогда не поставит на триста ящиков триста разных замков. Замков обычно бывает пять-шесть разновидностей, покупают по пятидесяти штук каждого вида и ставят на ящики. Это еще на заводе-изготовителе делают. Чтобы подобрать ключ к конкретному ящику, а не взламывать его, надо абонировать с десяток ящиков, получить от них ключи, один из них обязательно подойдет. Сашенька с Наташенькой подбирают ключ к ящику Дербышева, благо номер-то им Тамара Николаевна сказала, и ждут, когда туда упадет письмо от потаскушки Милочки. Письмо упало. Они его забрали и ушли. Таким образом, сам Дербышев действительно письма от Широковой не получал и фотографии ее не видел. И уж тем более не писал ей в ответ. Потом, а может быть, и раньше, Наташенька якобы по служебной надобности оказывается в офисе у Дербышева и ворует там немножечко чистой писчей бумаги для обычного принтера. Предварительно убеждается в том, что Дербышев за эти листы хватался руками, то есть оставил на них отпечатки своих пальцев. Там же ей удается раздобыть документ, выполненный Дербышевым от руки, этот документ им послужит образцом для копирования почерка. А Сашенька где-то примерно в это же время едет следом за Дербышевым в конно-спортивный клуб, прикидывается фотографом и делает снимки. Ему же нужно что-то послать Широковой в ответном письме. И это не может быть фотографией любого красивого мужчины, это должен быть снимок именно Дербышева, потому что у Тамары Николаевны в регистрационной карточке есть его фотография, и Мила ее видела. Ну а дальше все понятно. Детки пишут письмо Миле от имени Дербышева, назначают ей свидание на «Академической», а когда она приходит, заманивают на помойку на окраине города и убивают. Я только не могу понять, как они ее туда заманили. И какую тяжесть Мила несла в руках.