Лес мертвецов

— Чем обязан чести, muchachos?^[78]

В правой руке он держал тарелку, на которой покоился кусок говядины размером с добрую пиццу. В левой — бокал красного вина цвета крови. Людоед, содрогнулась Жанна. Она живо представила себе, как Пельегрини встречает женщин из движения «Матерей», собравшихся на митинг протеста перед воротами его виллы. Он из тех, кто способен спустить на них собак.

Жанна в двух словах изложила цель своего визита. Сбор материала. Книга. Генералы. В общем, привычный блеф.

— Хо-хо-хо, — нимало не смутившись, пророкотал он. — Любители воспоминаний, значит?

Оглядевшись по сторонам в поисках спокойного местечка для беседы, он кивнул им на стол тикового дерева, стоящий в тени сикоморы. Все трое расселись вокруг.

Только тут генерал заметил, что у них в руках ничего нет, и удивленно поднял брови:

— Вы ничего не едите?

Жанна протянула руку к корзинке в центре стола и взяла empanada — слоеный пирожок с мясом, знаком пригласив Феро последовать ее примеру. Но психиатр лишь мотнул головой.

— Где вы нашли мой адрес?

— В офисе «Матерей площади Мая».

— Вот суки!

— Там был только…

— Все до единой — суки! — Он потряс ножом. — А вертит всем еще одна сука — Кристина Киршнер. Вы хоть знаете, сколько бюджетных деньжищ она отвалила этим помешанным дурам? А страна, между прочим, на грани краха!

Кристина Фернандес Киршнер унаследовала пост президента от своего покойного мужа. Жанна помнила, что эта чета добилась реформы Верховного суда и объявления всех законов о неприкосновенности антиконституционными. Чтобы вогнать старого Пельегрини в злобный раж, этого было более чем достаточно.

— Майские дуры, вот они кто! И мошенницы! Их сыночки живы-здоровы, смылись в Европу и там как сыр в масле катаются!

Это была чудовищная ложь, но Жанну она не слишком удивила: она знала, что в Буэнос-Айресе ходят и такие слухи. Да и Пельегрини, по правде сказать, кипятился больше для проформы.

— В числе тех, о ком мы хотели бы упомянуть в своей книге, — как ни в чем не бывало продолжила она, — есть адмирал Альфонсо Палин…

Пума вонзил вилку в своей бифштекс и принялся с ожесточением кромсать сочащееся кровью мясо.

— Желаю удачи, — проглотив кусок, бросил он. — Его уже лет двадцать никто и в глаза не видел.

— Но вы ведь его знали?

— Конечно. Настоящий патриот. Занимал ответственный пост в службе разведки аргентинской армии. Один из столпов войны с диверсантами.

— Что вы можете о нем рассказать? О нем как о человеке?

Пельегрини энергично жевал мясо. Казалось, это действие поглощает большую часть его мыслительной деятельности. Однако в мозгу оставалась некая зона, продолжавшая размышлять. И подыскивать нужные слова для описания адмирала Палина.

— Был у него один недостаток, — наконец выдал он, хлебнув вина. — Святоша был каких поискать. В церковь ходил. Поддерживал связи с католическими кругами.

— Вы полагаете, его религиозные убеждения не мешали ему заниматься… э-э… военной службой?

— А вы как думаете? У Палена руки были по локоть в крови. Если не выше. Приходилось как-то с этим мириться. Хотя в то время церковные власти одобряли уничтожение диверсантов.

Полковник в очередной раз набил рот мясом. Запил вином. Как будто заправлял машину топливом.

— Помню одну историю, — сказал Пельегрини. — Это было в начале диктатуры, в семьдесят шестом году. Палин участвовал в первых vuelos. Вам известно, что это такое?

Жанна молчала. Ее потрясло, с какой легкостью офицер говорит о прошлых бесчинствах власти.

— Так известно или нет?

— Мне известно, конечно. Но…

— Что «но»? А про срок давности вы подумали? И потом, шла война — никогда об этом не забывайте! Нашу страну охватила зараза. Мы спасли Аргентину от гибели. Если бы мы не вырезали под корень всех этих леваков, — он с отвращением произнес испанское слово «izquierdistas», — они бы чуть позже опять взялись за свое.

Пума отмахнул ножом еще кусок мяса. У него за спиной бродили гости — брюки в клетку, кричащих расцветок свитеры, пестрые платья от модных модельеров, — цирк, да и только.

— И не вам нас учить! — Пельегрини ткнул вилкой в сторону Жанны. — Это вы, французы, изобрели все эти штуки. Подрывную войну. Пытки. Эскадроны смерти. И трупы в море первыми начали сбрасывать вы! В Алжире вы все это испробовали. А вашим теоретиком был полковник Тренкье, он написал «Современную войну». Мы просто последовали вашему примеру, вот и все. И учили нас французы. Половина ОАС перебралась в Буэнос-Айрес. У Осареса во французском посольстве был свой кабинет! Эх, какое время…

---

78 Здесь: детки (исп.).