Перси Джексон и похититель молний

— Это личные счеты! — проревел Арес. — Убирайтесь!

Он взмахнул рукой, и волна красного пламени прокатилась по патрульным машинам. Полицейские едва успели отскочить подальше, прежде чем их автомобили взорвались. Толпа с воплями бросилась врассыпную.

— Ну что, маленький герой, — громогласно расхохотался Арес. — Пора устроить из тебя шашлык.

Он рубанул длиннющим мечом. Я отразил его клинок. Потом подобрался достаточно близко и попытался нанести обманный удар, но он парировал его. Сейчас волны били мне в спину. Арес уже находился по бедра в воде, бредя за мной по мелководью.

Я почувствовал ритм волн, которые становились все больше, по мере того как надвигался прилив, и вдруг меня осенило.

«Маленькие волны», — подумал я.

И вода за моей спиной, казалось, слегка попятилась. Я удерживал прилив силой воли, но давление росло — так пузырьки газа стягиваются к пробке.

Арес надвигался, самоуверенно усмехаясь. Я опустил клинок, словно у меня не осталось сил продолжать поединок.

«Подожди», — обратился я к океану.

Теперь давление едва позволяло мне удерживаться на ногах. Арес занес меч. Высвободив всю силу прилива, я подпрыгнул, перемахнув через противника на гребне волны.

Шестифутовая стена воды наотмашь ударила его по лицу; теперь Аресу пришлось чертыхаться и выплевывать водоросли. Я плюхнулся позади него и сделал вид, что хочу нанести удар в голову, как уже делал раньше. Арес вовремя обернулся и занес свой меч, но на этот раз он был сбит с толку и не успел заранее отреагировать на хитрость. Я изменил направление, бросился в сторону и воткнул свой меч прямо в воду, пронзив пяту бога войны.

Раздался такой рев, что землетрясение Аида по сравнению с ним выглядело пустяком. Само море попятилось от Ареса, оставив круг влажного песка метров пятьдесят шириной.

Ихор, золотая кровь богов, выплеснулась из отверстия в сапоге бога войны. Выражение лица Ареса нельзя даже было назвать ненавистью. Смесь боли, шока и абсолютное неверие в то, что он может быть ранен.

Бог войны заковылял навстречу мне, бормоча древнегреческие проклятия. Но что-то остановило его.

Казалось, будто солнце заволокло тучами, но на деле все обстояло хуже. Свет померк. Звуки и цвета поблекли. Нечто тяжелое, леденящее пронеслось над пляжем, замедлив течение времени, резко понизив температуру и заставив меня почувствовать, что жизнь лишена надежды, а борьба бесполезна.

От земли подымалась тьма.

Арес ошеломленно застыл.

За нами полыхали полицейские машины. Зрители разбежались. Аннабет и Гроувер стояли на берегу, потрясенно следя за тем, как вода обтекает ноги Ареса и золотистый ихор растворяется в пене прилива.

Арес опустил меч.

— Ты нажил себе врага, божок, — сказал он мне. — Ты подписал себе приговор. Всякий раз, когда ты будешь заносить меч в битве, надеясь на успех, ты ощутишь силу моего проклятия. Берегись, Персей Джексон. Берегись.

Тело его начало светиться.

— Перси! — крикнула Аннабет. — Не смотри!

Я отвернулся, чтобы не видеть, как бог Арес принимает свое подлинное бессмертное обличье. Почему-то я знал, что если посмотрю, то обращусь в пепел.

Свечение погасло.

Я обернулся. Ареса не было. Волна прибоя подкатила ко мне бронзовый шлем тьмы Аида. Подобрав его, я пошел навстречу своим друзьям.

Но не успел я дойти до них, как услышал хлопанье кожистых крыльев. Три зловещие бабули в кружевных шляпках, с безжалостными хлыстами в руках спланировали из поднебесья и опустились передо мной.

Стоявшая посередине фурия, некогда миссис Доддз, выступила вперед. Она оскалилась, но впервые вид ее не был устрашающим. Скорее, она выглядела разочарованной, как будто собиралась поужинать мной, но передумала, решив, что я вызову у нее несварение желудка.

— Мы видели все от начала до конца, — прошипела она. — Значит… это действительно был не ты?

Я швырнул ей шлем, который она с трепетом подхватила.

— Верни это повелителю Аиду, — сказал я. — Скажи ему правду. Скажи, чтобы он приказал отменить войну.

Фурия задумалась, затем провела раздвоенным языком по зеленым кожистым губам.

— Удачи тебе в жизни, Перси Джексон. Стань настоящим героем. Потому что, если ты им не станешь, лучше никогда не попадайся мне в когти…

Она каркнула, видимо смакуя эту мысль. Потом вместе с сестрами поднялась вверх на кожистых мышиных крыльях и, захлопав ими, исчезла в дымном небе.