Аннабет взяла волшебную бейсболку «Янкиз», которую, как она сказала, подарила ей на день рождения мама. Еще у нее была книга по знаменитой классической архитектуре, написанная на древнегреческом, чтобы читать, когда ей станет скучно, и длинный бронзовый нож, спрятанный в рукаве.
Я не сомневался, что нож выдаст нас с головой на первом же металлоискателе.
Гроувер надел свои бутафорские ноги и брюки, чтобы походить на человека. Еще на нем была большая зеленая кепка, потому что, когда шел дождь и его вьющиеся волосы распрямлялись, проглядывали кончики рожек. Свой ярко-оранжевый рюкзак сатир битком набил мелким металлоломом и яблоками, чтобы можно было перекусить по дороге. В кармане он таскал целый набор тростниковых дудочек, которые вырезал для него его папа-козел, хотя исполнить он мог лишь две вещи: Двенадцатый фортепианный концерт Моцарта и «So yesterday» Хилари Дафф. Обе звучали на дудочках просто ужасно.
Помахав на прощание обитателям лагеря, мы бросили последний взгляд на клубничные поля, океан, Большой дом, затем стали взбираться по Холму полукровок к высокой сосне — Талии, дочери Зевса.
Хирон ждал нас в инвалидном кресле. Рядом стоял похожий на серфера оболтус, которого я видел, когда лежал больной. Как объяснил мне Гроувер, это шеф службы безопасности лагеря. Судя по всему, глаза у него располагались по всему телу, так что его невозможно было застать врасплох. Однако сегодня он надел шоферскую форму, так что я мог видеть подглядывающие глазки только на его руках, лице и шее.
— Это Аргус, — представил его Хирон. — Он довезет нас до города и, хм… присмотрит за вами.
Я услышал сзади шаги и обернулся.
Вверх по холму бежал Лука, неся пару баскетбольных кроссовок.
— Привет! — задыхаясь, вымолвил он. — Рад, что нагнал вас.
Аннабет зарделась, как всегда, когда Лука был поблизости.
— Просто хотел пожелать удачи, — сказал мне Лука. — И еще подумал, что, хм, они могут тебе пригодиться.
Он передал мне кроссовки, выглядевшие вполне обыкновенно. Даже запах от них вроде бы шел нормальный.
— Майа! — произнес Лука.
Белые крылышки выпростались из подошв — я от изумления даже выронил обувку. Туфли запрыгали по земле, пока крылышки не сложились и не исчезли.
— Потрясающе! — воскликнул Гроувер.
Лука улыбнулся.
— Они сослужили мне хорошую службу, когда я отправился на поиск. Подарок от папы. Конечно, в последнее время я ими не часто пользовался…
Он погрустнел.
Я не знал, что сказать. Здорово, что Лука пришел попрощаться. Я боялся, что он обижен тем, что в последние дни я уделяю ему слишком мало внимания. Но вот он стоял передо мной, протягивая свой волшебный подарок… Я зарделся почти так же, как Аннабет.
— Спасибо, дружище.
— Послушай, Перси… — Было видно, что Луке неловко это говорить. — Тут на тебя возлагают такие надежды. Так что… убей за меня парочку монстров, о'кей?
Мы пожали друг другу руки. Лука потрепал Гроувера по голове между рожками и на прощание обнял Аннабет, которая едва не лишилась чувств.
После того как Лука ушел, я сказал ей:
— Больно ты у нас нежная барышня.
— А вот и нет!
— Ты же отдала ему захваченный флаг?
— Ох… и зачем это я с тобой потащилась, Перси?
Она стала спускаться по другой стороне холма, где на обочине уже ждал белый лимузин. Аргус последовал за ней, побрякивая ключами от машины.
Я подобрал крылатые кроссовки, и внезапно меня охватило нехорошее чувство.
— Ведь я все равно не смогу воспользоваться ими? — спросил я, поглядев на Хирона.
Кентавр покачал головой.
— Лука сделал это от души, Перси. Но подниматься в воздух… я бы тебе не советовал.
Я разочарованно кивнул, но затем меня осенило.
— Эй, Гроувер, хочешь волшебную вещь?
— Я? — Глаза у сатира загорелись.
Мы быстренько зашнуровали кроссовки на его бутафорских конечностях, и первый в мире летающий мальчик-козел был готов к запуску.
— Майа! — выкрикнул он.
Взлет у Гроувера получился на славу, но потом его стало болтать из стороны в сторону, так что он проехался рюкзаком по траве. Крылатые туфли брыкались, как маленькие необъезженные жеребцы.
— Потренируйся! — посоветовал ему Хирон. — Тебе просто не хватает практики!
— А-а-а-а! — Гроувер, которого мотало в полете из стороны в сторону, промчался к подножию холма, как безумный газонокосильщик.