Стилист

– Вы полагаете, лечение ему поможет?

– Я знаю точно. Видите ли, позволю себе открыть вам секрет, если вы сами до сих пор этого не знаете. Володя вам говорил, что с ним случилось?

– Нет. Он избегает эту тему.

– Вот видите. А я знаю, что все это на нервной почве. Психогенный паралич. Он очень тяжело переживал смерть жены, а когда выяснилось, что единственный сын не хочет ни учиться, ни работать, употребляет наркотики и водит компанию с криминальным элементом, Володя уже не смог этого перенести. Я специально консультировался со специалистами, за рубежом такие случаи лечат очень успешно.

– Значит, здоровье Соловьева на данный момент находится в руках банка, который согласился бы оказать спонсорскую помощь вашей затее? Я правильно вас поняла?

– Правильно. И где искать такой банк – ума не приложу.

– Я тоже, – усмехнулась Настя.

Она с самого начала разговора поняла, к чему клонит Есипов, и твердо решила на провокацию не поддаваться.

– И вообще я бы на вашем месте не спешила, – сказала она. – Вы, наверное, знаете, что в доме у Соловьева произошло убийство. Меня, например, следователь раз пять уже допрашивал. И я поняла, что его очень сильно подозревают в убийстве собственного помощника и собственной любовницы. Так что, может быть, его ждет не лечение за границей, а обвинительный приговор.

– Вы не должны так говорить. И даже думать так не должны, – с неожиданной горячностью заявил Кирилл. – Володя невиновен.

– Откуда вы знаете?

– Я чувствую. Я знаю его не один год, мы работаем вместе с первого же дня, с тех пор, как было основано издательство. Он не мог этого сделать.

– Но у милиции другое мнение.

– Они его изменят. Они просто еще не разобрались.

Настя ничего не ответила, и до конца танца они больше не обменялись ни словом.

* * *

Бессонница стала привычной. Он лежал в своей спальне с открытыми глазами и прислушивался к шорохам. Андрея больше нет, на втором этаже никто не ходит. Если звуки и доносятся, то только со стороны холла, где круглосуточно дежурит милиционер.

После того как Анастасия нашла в его бумагах какое-то письмо, она больше не приезжала и даже не звонила, и Соловьев вдруг почувствовал, что никогда раньше не был таким одиноким. Как быстро все изменилось, буквально в одно мгновение! Еще совсем недавно в доме постоянно жил молодой энергичный помощник, а у Соловьева была молодая прелестная любовница и одновременно женщина, о которой он мечтал и по которой скучал. А теперь? Помощник убит. Любовница, которая оказалась профессиональной воровкой, тоже убита. А женщина, о которой он мечтает, исчезла из его жизни. Он даже не может до нее дозвониться. Он слышит только длинные гудки. Утром, днем, вечером. От отчаяния он несколько раз набирал ее номер по ночам. Но ему снова никто не ответил. Куда она пропала? Уехала с мужем в отпуск? Или вообще переехала жить в другое место? Она никогда больше ему не позвонит и не приедет. Зачем он ей? Инвалид…

Еще недавно он знал, что руководители «Шерхана» – это люди, с которыми приятно иметь дело, люди надежные и добросовестные, которые прекрасно к нему относятся, всегда придут на помощь. А сегодня он знает, что они делают из него идиота, пользуясь тем, что он из-за болезни не ездит по городу и мало с кем общается. Крохоборы. Зачем все это? Неужели нельзя было заплатить и не иметь головной боли? Они же должны понимать, что для него гонорары за перевод – единственный источник существования, что деньги ему нужны, потому что для больного человека, для инвалида жизнь автоматически становится во много крат дороже. Лекарства, специальное оборудование, услуги, помощник. Не заплатить инвалиду – гадко. Низко. Недостойно.

Он никогда не был мстительным. Анастасия права, он не способен на поступок. Ему всегда проще было плыть по течению, приспосабливаясь к складывающимся обстоятельствам и не пытаясь их изменить. Он не уехал с женщиной, которую любил, за границу, потому что не хотел оставлять сына одного. А что толку? Все равно дерьмо выросло. Все равно сядет – не сегодня, так завтра. У него был единственный шанс изменить свою жизнь, а он так бездарно его упустил. И что теперь? Полное одиночество. Даже работы нет.

В этот момент Соловьев с необыкновенной ясностью понял, что не будет больше работать на издательство «Шерхан». А в следующую секунду его захлестнула яростная жажда мести. Открутить им голову. Уничтожить, чтобы и следа на земле от этого издательства не осталось.