Стилист

Тут же мысль ее заработала в математическом направлении. Продавец книжного лотка сказал, что ходовые книги продаются до десять штук в день. Хорошо, пусть пять. Сколько в Москве лотков? Около трехсот. Возьмем двести. По пять книг с двухсот лотков – тысяча в день. Какой тираж указан в выходных данных? 70 000 экземпляров. Это на 70 дней торговли. И только в Москве. Но ведь в других городах «Шерхан» тоже продает свои книги. Вот, на предпоследней странице целый список официальных дилеров этого издательства. Двенадцать фирм в двенадцати областях России. Предположим, половина тиража осталась в Москве, другая половина ушла в другие города. Значит, 35 000. 35 дней торговли. Может быть, по пять книг в день продают только в первую неделю, а потом продажа идет медленнее? Но продавец на вокзале сказал, что «Тайна времени» в продаже уже около месяца, а только сегодня он продал семь книжек. Нет, никак не получается. Не может «Клинок» из популярнейшей серии год лежать на прилавках при тираже 70 000 экземпляров. Он должен был исчезнуть из продажи еще в мае – июне прошлого года. Ну хорошо, пусть в августе. Но сейчас-то уже апрель… Откуда же взялась эта книга на лотке у Ленинградского вокзала?

В замке клацнул ключ, вернулся Алексей.

– Как твоя лекция? – спросила Настя, ласково потершись щекой о его плечо.

– Нормально. Ты почему не ела, нахалка?

– Тебя ждала. Ты же знаешь, я не могу есть одна, мне скучно. Сейчас вместе поедим.

– Ну да, – хмыкнул Чистяков, – сейчас добрый Леша все разогреет и подаст, и поедим. Ладно, сиди уж, все равно тебя не переделать. Что читаешь?

– «Восточный бестселлер» из японско-американской жизни.

– А вторая книжка?

– Она точно такая же. Две одинаковые.

– Купила для кого-то?

– Нет. Леш, отвлекись на минутку, пожалуйста.

Алексей уже поставил жаркое разогреваться и ловко резал помидоры на разделочной доске, повернувшись к Насте спиной.

– Говори, я слушаю, – сказал он, не оборачиваясь.

– Мне надо, чтобы ты посмотрел.

– Тогда подожди.

Он быстро закончил делать салат, вытер руки полотенцем и подошел к ней.

– Посмотри, пожалуйста, на эти две книги, – попросила Настя, – и скажи, что ты о них думаешь.

– Кроме того, что они совершенно одинаковые?

– Да.

Алексей открыл обе книги и стал внимательно изучать титульный лист, на котором, по мнению Насти, не было ничего интересного. Наверху – черными буквами имя автора, Акира Накахара. В середине страницы название «Клинок». Внизу логотип издательства «Шерхан» – морда рычащего тигра.

– Но они же разные, – наконец сказал он, подняв на жену удивленные глаза.

– С чего ты взял?

– Они изготовлены разным способом. Вот эта, – он взял в руки экземпляр Соловьева, – отпечатана фотомеханическим способом, а другая фотоэлектрографическим. Это же видно невооруженным глазом.

– Мне не видно. По каким признакам ты определил?

– Прокраска букв разная. При фотомеханическом способе краска лежит ровно, а вот здесь, на второй книжке, видно, что в нижней части больших букв краска заметно бледнее, чем в верхней части. Посмотри сама.

Теперь и Настя это увидела. Точнее, это было видно и раньше, но человек, не разбирающийся в полиграфии, просто никогда не обратил бы на это внимания.

– И что это означает? – медленно спросила она, уже понимая, что нащупала что-то важное.

– Это означает, что книги не могут быть из одного тиража. Ты, кстати, почему меня вообще об этом спросила? У тебя какие-то подозрения?

– Краска пачкается, – объяснила она, показывая Леше почерневшую подушечку пальца. – Она совсем свежая. А в выходных данных написано, что тираж отпечатан год назад. Ой, Лешик, у нас что-то горит!

– Тьфу ты! – Он метнулся к плите и выключил огонь под сковородой. – Жаркое пригорело. Все из-за твоих полиграфических изысканий.

– Ну прости, – жалобно сказала Настя. – Я не нарочно.

Некоторое время они ели молча, потом Настя не выдержала:

– Леш, а что такое фотомеханический способ?

– Да ну тебя, – отмахнулся Алексей. – Это долго и сложно рассказывать.

– А ты коротко и попроще, как для тупых. Только в самых общих чертах. Я хочу понять, чем один способ отличается от другого.

– Для тебя это принципиально важно?

– Не принципиально, но важно. Ни для какого преступления, которыми я занимаюсь, это значения не имеет. Но ты же знаешь, я не люблю, когда чего-то не понимаю.

– Сначала рукопись набирается на компьютере и делается оригинал-макет. Потом с оригинал-макета делают пленки. Слайды. Это понятно?