Уйди скорей и не спеши обратно

– В этом нет смысла, – заметил Данглар, – да и опасно для него.

– Не важно, что нет смысла, Данглар, я думаю, он там, в толпе. Поэтому мы и будем продолжать наблюдение.

Адамберг вышел из кабинета и подошел к плану Парижа, висевшему в центральной комнате. Коллеги следили за ним глазами, но Адамберг понял, что причина их любопытства не он, а Данглар, одетый в широкую черную футболку с короткими рукавами. Он высоко поднял правую руку, и все взгляды обратились на него.

– В восемнадцать часов все должны покинуть помещение, здесь будет проводиться дезинфекция, – объявил он. – Придя домой, пусть каждый примет душ, вымоет голову и постирает все свои вещи, я подчеркиваю – все, в машине при температуре шестьдесят градусов. Цель – уничтожить блох, если они есть.

Послышалось бормотание, люди заулыбались.

– Это строгий приказ, – сказал Адамберг, – который касается всех, а особенно троих человек, которые побывали в квартире Лорьона. Кого-нибудь укусили со вчерашнего дня?

Поднялся чей-то палец, это был Керноркян, все уставились на него с любопытством.

– Лейтенант Керноркян, – представился он.

– Не волнуйтесь, лейтенант, вы не одиноки. Капитана Данглара тоже укусили.

– Если стирать при шестидесяти градусах, – сказал кто-то, – рубашке хана.

– А иначе придется ее сжечь, – сказал Адамберг. – Тот, кто не желает подчиняться, возможно, рискует заразиться чумой. Повторяю: возможно. Я уверен, что блохи, которых убийца подкинул Лорьону, здоровы и являются всего лишь символом, как и все остальное. Однако принять меры все равно необходимо. Блохи кусают в основном по ночам, поэтому я прошу выполнить мои указания сразу же, как придете домой. А потом побрызгайте дома инсектицидом. В раздевалке вам приготовили баллоны. Ноэль и Вуазене, вы завтра проверите алиби этих четверых ученых, – продолжал он, протягивая им листок, – все четверо – специалисты по чуме, а значит, под подозрением. А вы… – обратился он к седому улыбающемуся полицейскому.

– Лейтенант Меркаде, – привстав, представился офицер.

– …Меркаде, вы проверите эту историю с бельем мадам Туссен с авеню Шуази.

Адамберг протянул листок, который, переходя из рук в руки, дошел до Меркаде. Потом он указал на полицейского с круглым лицом и испуганными зелеными глазами и несгибаемого бригадира из Гранвиля.

– Бригадир Ламарр, – отрапортовал бывший жандарм, вытягиваясь по стойке «смирно».

– Бригадир Эсталер, – отозвался круглолицый.

– Вы обойдете все двадцать девять домов и снова осмотрите двери без четверок. Ваша цель – обнаружить мазь, жир или что-то подобное на замочной скважине, звонке или ручке. Будьте осторожны, наденьте перчатки. Кто у нас продолжает работать с жителями этих квартир?

Поднялись четыре руки – Ноэля, Данглара, Жюстена и Фруаси.

– Каковы результаты? Между ними есть связь?

– Никакой, – сказал Жюстен. – Под общий знаменатель подвести не удается.

– А что дал допрос соседей из дома Лорьона?

– Ничего. Никто не заметил в доме незнакомца. И соседи ничего не слышали.

– Какой код в подъезде?

– Легкий. Ключевые цифры почти стерлись, не разглядеть. Перепробовать сто двадцать комбинаций – и за шесть минут откроешь.

– Кто расспрашивал жителей других двадцати восьми домов? Кто-нибудь из них заметил художника?

Грубоватая женщина с крупным лицом решительно подняла руку.

– Лейтенант Ретанкур, – назвалась она. – Художника никто не видел. Он действует только ночью, а его кисть работает бесшумно. Если он уже наловчился, то успевает разрисовать двери за полчаса.

– Что с домофонами?

– На многих остались следы пластилина, комиссар. Он снимает слепок, а потом вычисляет наиболее запачканные места.

– Тюремная хитрость, – заметил Жюстен.

– До этого может любой додуматься, – возразил Ноэль.

Адамберг взглянул на часы.

– Без десяти, – сказал он. – Все на выход.

В три часа ночи Адамберга разбудил звонок из биологической лаборатории.

– Бацилла не обнаружена, – послышался усталый мужской голос. – Результат отрицательный. Как у блох из одежды, так и у блохи из конверта и у двенадцати особей, найденных в квартире Лорьона. Чисты как младенцы.

Адамберг вздохнул с облегчением.

– Все блохи крысиные?

– Все. Пять самцов, десять самок.

– Прекрасно. Обращайтесь с ними бережно.

– Они сдохли, комиссар.

– Что ж, обойдемся без фанфар. Храните их в пробирке.