Уйди скорей и не спеши обратно

– А конверты? – возразил Брезийон. – Мы следим за их появлением.

– Он может сменить конверт. Я уж не говорю о шутниках и разных придурках, которые станут подсовывать их под двери.

– А блохи? – не сдавался комиссар. – Будем защищать тех, кого укусят.

– Блохи кусают не сразу, – ответил Адамберг. – У Клерка и Барду не было укусов. К тому же на нас свалятся тысячи безумцев, укушенных всего-навсего человечьими блохами, кошачьими или собачьими, и мы упустим настоящих жертв.

– И нас ждет грандиозная паника, – угрюмо заключил Брезийон.

– Пресса ее уже разжигает, – сказал Адамберг. – Мы не сможем ее пресечь.

– А вы пресеките, – отрезал Брезийон.

Адамберг повесил трубку, понимая, что рискует лишиться недавно полученного поста, и судьба его зависела теперь от прихоти хитроумного сеятеля чумы. Ему было почти наплевать, если придется лишиться места и уехать. Но он ни за что не хотел потерять нить теперь, когда вспомнил, где он ошибся.

Он разложил газеты и вынужден был закрыть дверь, чтобы не слышать непрерывных звонков, раздававшихся в большом зале, где его коллеги трудились не покладая рук.

«Малый трактат» сеятеля красовался на первой полосе и сопровождался фотографиями последней жертвы, комментариями о черной чуме и устрашающими заголовками: Черная чума или серийный убийца? Бич Божий возвращается? Убийства или заражение? Четвертая таинственная смерть в Париже.

И так далее и тому подобное.

Некоторые издания уже не так осторожничали, как накануне, и в статьях подвергалась сомнению «официальная версия смерти от удушения». Почти в каждой газете приводились доказательства, которые он изложил на пресс-конференции, но их тут же опровергали и разоблачали. Черный цвет трупов вводил в заблуждение даже самых опытных журналистов, и древние страхи пробуждались, как Спящая красавица, проспавшая триста лет в заколдованном лесу. И однако эта чернота была всего лишь великой оплошностью. Но эта оплошность могла ввергнуть город в пучину безумия.

Адамберг взял ножницы и принялся вырезать статью, которая беспокоила его больше остальных. В дверь постучали, кажется, это был Жюстен.

– Комиссар, – отдуваясь, заговорил он, – в районе площади Эдгар-Кине обнаружено много четверок. От Монпарнаса до авеню Мэн и по всему бульвару Распай. Похоже, разрисовано уже примерно две-три сотни домов, это где-то тысяча дверей. Фавр и Эсталер выехали на место. Эсталер не хочет работать в команде с Фавром, говорит, что Фавр для него как чирей на заднице, что делать?

– Поменяйтесь с ним, поработайте с Фавром сами.

– Он для меня тоже чирей на заднице.

– Послушайте, бригадир… – начал Адамберг.

– Лейтенант Вуазене, – поправил офицер.

– Вуазене, нам сейчас некогда заниматься вашими задницами.

– Понимаю, комиссар. Отложим на потом.

– Вот именно.

– Продолжать патрулирование улиц?

– Ложкой море не вычерпать. Приближается буря. Взгляните. – Адамберг протянул офицеру газеты. – Советы сеятеля на первой полосе: рисуйте четверки сами, если хотите уберечься от заразы.

– Я видел, комиссар. Просто катастрофа! Мы с этим не справимся. Сначала было двадцать девять, а теперь не знаешь, кого охранять.

– Остается только двадцать пять, Вуазене. Были звонки насчет конвертов?

– Больше сотни. Мы не успеваем отслеживать.

Адамберг вздохнул:

– Говорите людям, пусть несут их сюда. И проверяйте все эти чертовы конверты. Может, в этой массе попадется один настоящий.

– Продолжать патрулирование?

– Да. Попытайтесь приблизительно оценить размах происходящего. Отберите несколько случаев для сравнения.

– По крайней мере, этой ночью никого не убили, комиссар. Все двадцать пять были живы и здоровы сегодня утром.

– Я знаю, Вуазене.

Адамберг быстро вырезал ту статью, которая отличалась от прочих уравновешенным слогом и насыщенным содержанием. Только этого и не хватало, чтобы поджечь порох, статья была подобна бензину, вылитому на тлеющий очаг. У нее было загадочное название: «Болезнь № 9».

Болезнь № 9

Префектура полиции, в лице окружного комиссара Пьера Брезийона, заверила нас, что в четырех загадочных смертях, произошедших на этой неделе в Париже, повинен серийный убийца. Жертвы были задушены, и старший комиссар Жан-Батист, Адамберг, ведущий расследование, передал прессе убедительные фотографии, на которых видны следы удушения. Но сегодня ни для кого уже не секрет, что некий гражданин, пожелавший остаться неизвестным, приписывает случившееся началу эпидемии черной чумы, этому страшному бедствию, которое унесло в прошлом миллионы человеческих жизней.