Смерть и немного любви

– Натворил. Ваш прогноз, похоже, подтвердился.

– Жаль… – вздохнул врач.

– Почему? Это ведь означает, что вы как специалист оказались правы.

– А вы посмотрите, какие у него показатели интеллектуального развития.

Врач перевернул папку, раскрыв ее на нужном листе.

– Мозги-то у него блестящие, обидно, что такой человеческий материал пропал. Я ведь помню вашего Шевцова, он тогда всей комиссии очень понравился, контактный, дружелюбный, улыбчивый. Такой славный парень! Плохо, что его повело…

* * *

Вопрос о том, есть ли у Шевцова дома оружие, оставался открытым, поэтому его задержание планировалось особенно тщательно, учитывая нездоровую психику и непредсказуемость поступков. Оперативников, приехавших к дому, где жил фотограф, было пятеро. Они осторожно осматривали местность, отмечая про себя возможные пути, которыми Шевцов может скрыться, а также определяя способы, которыми можно проникнуть в его квартиру. Внезапно один из них, лейтенант Корчагин, увидел буквально в десяти метрах от себя знакомое лицо. Это был Сергей Артюхин, которого он лично задерживал две недели назад и которого несколько дней назад объявили в розыск после того, как он скрылся после внесения залога.

Корчагин долго не раздумывал. Во-первых, он считал для себя делом чести поймать этого Артюхина, который так не понравился ему в момент первого задержания. Две недели назад его брали в каком-то поганом притоне, чуть не с девицы сняли, обкуренного травкой и бешено сопротивляющегося. А во-вторых, лейтенант был честолюбив и хотел получить третью звездочку досрочно. Забыв о том, что в данный момент проводит скрытую рекогносцировку под видом праздношатающегося студента, Корчагин выхватил пистолет и в мгновение ока оказался возле Артюхина.

– Руки назад, – прошипел он, упирая ствол ему в спину и доставая наручники.

От неожиданности Артюхин послушно выполнил приказание. В следующий момент лицо его исказилось яростью.

– Заманила, сучка дешевая, – процедил он сквозь зубы фразу, смысл которой до Корчагина не дошел, но вникать он особо не старался.

* * *

По лицу начальника было видно, что Виктор Алексеевич недоволен. Он не расхаживал по кабинету, как бывало, когда ему нужно было обдумать факты и принять решение, а сидел неподвижно в кресле за рабочим столом, нацепив на нос очки и уткнувшись в какие-то бумаги. Насте была видна только часть лица и огромная сияющая лысина.

– Ты не должна была привлекать к работе постороннего человека, не посоветовавшись со мной, – сердито выговаривал он ей некоторое время назад, когда она только пришла в его кабинет. – Ты хоть понимаешь, как рисковала, проводя целые дни в компании убийцы? Где твоя голова? Где твоя знаменитая осторожность?

– Виктор Алексеевич, но я же не знала, – оправдывалась Настя. – Я его не подозревала ни одной минуты. А с того момента, как до меня дошло, я его не видела.

– Дошло до нее, – бурчал полковник. – Да никогда я не поверю, что ты за две недели преступника не разглядела. Ты хоть мне-то баки не заливай. Ты столько с ним общалась и ничего не почувствовала? Ни одного звоночка не прозвенело?

– Нет, честное слово, нет.

– Тогда плохо. Значит, чутья у тебя нет. Видно, я тебя перехвалил в свое время, переоценил. Рано тебя с аналитической работы снимать.

Настя молчала, закусив губу и пытаясь остановить закипающие на глазах слезы.

– Теперь другое, – продолжал Виктор Алексеевич. – Поскольку ты в отпуске, я тебя дергать с этим не стал, но раз уж пришла – скажу. За каким чертом ты полезла к Артюхину с разговорами, когда встретила его на улице с Самыкиной? У тебя что, речевое недержание? Промолчать не смогла?

Ответить было нечего. Она и сама знала, что поступила глупо и непрофессионально. Просто в тот момент она расслабилась, она уже была «в отпуске», а завтра предстояло выходить замуж… Конечно, начальник был прав, тут и сказать нечего. И все упреки и нелицеприятные слова по поводу своей оплошности она себе уже сказала сама и не один раз.

– Тебя извиняет только то, что ничего страшного из-за твоей ошибки не произошло. Артюхин тогда никуда не сбежал и ничего не натворил. Но произойти могло. Могло! – Он упер в Настю толстый крепкий палец. – И в следующий раз обязательно произойдет. Это только дуракам везет. А ты у меня не дурочка.

Полковник выговорился и умолк. С тех пор он так и сидел, не проронив ни слова, отвлекаясь только на телефонные звонки. Группа уехала задерживать Шевцова, и Настя понимала, что, пока все не кончится, ни она, ни Виктор Алексеевич Гордеев отсюда не уйдут.