Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга II

ГЛАВА 12. Обед в доме с химерами. Тост за Сидора (продолжение)

ВЗЯТЬ, БРАТЬ НА АРАПА (разг.). Делать что-либо в надежде на случайный успех. (На авось, на ура, на шермака, на фу-фу, на бум-бум, наобум Лазаря.)

Фразеологический словарь

— Во как суетится! — сказал майор Нуразбеков после отбытия генерала Акимушкина. — Если ночью домой не уедет — значит, чует; значит, верной дорогой идем, товарищи! А я и забыл вас предупредить, что с Трясогузом все в порядке, никто его в вытрезвителе не обидит. На чем мы остановились?… Не помню. Выпьем еще по одной… А вам в цивильном идет, Николай Степанович. Я вас в цивильном не видел — когда вас в Гуляй-граде арестовали, я еще в Москве пребывал. К лицу, к лицу! Что значит — женское внимание и забота!

Польщенный Николай Степанович после стакана водки и унылого больничного халата в самом деле выглядел размороженным, отстиранным и расхристанным добрым молодцем, хотя двубортный костюмчик с манжетами на брюках и с планкой на спине болтался на нем, наверно, еще со времен первых искусственных спутников и Карибско-бассейного кризиса.

— Так. Значит, на чем я остановился?… Андропов, милиция, вытрезвитель… Ага, продолжаю про Сидора. Однажды в межпраздничье, между первым и девятым маями — какая уж там работа — мы с Сидором выпили по сто грамм то ли за День Радио, то ли за День Печати, не помню точно; Сидор послал меня на одно слово из пяти букв, начинающееся на «Н»: «А теперь иди ты, Нураз…» — куда именно — я потом уточню; а сам отправился куковать па встречу ветеранов своего авиаполка в ресторан «Кукушка», что на схылах Днепра. Ну, там боевые друзья-подруги, «фронтовики, наденьте ордена» и все такое. Я и пошел, куда послали, на все четыре степени свободы. Где я был в тот вечер — не имеет отношения к делу. Наступил, значит, вечер, потом, как водится, ночь. Тепло! Весна, каштаны, Луна и звезды. «Нич така мисячна, зо-ряна, ясная, выдно, хоч голкы збырай…» Такое все… Я возвращаюсь, хорошенький такой, вполне удовлетворив свою молодую холостяцкую напругу, в кагебешную общагу, пора спать, завтра рано вставать, Сидора пасти. А в общаге везде свет горит, полный переполох:

«Явился! Иди, тебя ждут!» «Кто меня ждет?» «Иди, иди…»

Лифт, понятно, не работает; поднимаюсь своими ногами на шестнадцатый этаж и думаю: «Интересно, кто это меня ждет? Кому не спится в ночь глухую?»

Вхожу в комнату. На моей кровати под фотографией Андропова сидят два штатских бугая — во-от с такими кулаками — и спрашивают: «Где Сидор, парень?» «А вы кто?»

«Мы — майоры ГБ, он Семэн, а я Мыкола. Где Сидор?»

«Где, где… Дома, где. А что?»

Вижу, мой однокашник и сокамерник по общаге Борька Сидюк, компьютерщик, делает во-от такие глаза и этими глазами показывает на фотографию Андропова на белой стене… Непонятно…

Майоры Семэн и Мыкола разъясняют, что час назад звонила в ГБ Сидорова коза и спрашивала: где мой муж?

«Где, где… — опять бурчу я. — В ресторане „Кукушка“ кукует с боевыми подругами: ку-ку, ку-ку, ку-ку».

«Мыкола, он чего-то не понимает, — сердится майор Семэн. — Вот ты у меня сейчас покукуешь! Хлопцы уже подняли с постели директора „Кукушки“ Атоса Алавердыева — он мамой клянется, а мы ему верим, что Сидор с боевыми подругами ушли вчера из „Кукушки“ в детское время, не позже восьми вечера, с песней „Темная ночь, только пули свистят по степи“, но не сильно пьяные. Почему домой не проводил?»

«Я что, должен в ресторане у него под столом сидеть?! Без сменщика работаю!»

«Должен! Сменщика захотел! И так людей не хватает, набираем в контору черт те кого! Ишь! Сидорова жена скандалит! Два часа ночи! Какое… Начало третьего! Весь Киев на уши поставила, теперь Москву поднимает. Где Сидор сейчас может быть? Говори, ты знаешь!»

Отвечаю: «Где, где…»

А сам, конечно, знаю адрес одной относительно молодой Сидоровой подруги — ну, вроде пашей Люськи… Кто там? — опять прервал тост майор Нуразбеков.

— Это я, Красная Шапочка!

— А вот и Люська, легка на помине! Въезжай, Люсинька, я тут про Андропова рассказываю, сооруди нам кофейку с коньячком.

ГЛАВА НЕНУМЕРОВАННАЯ

В Офире рождение ребенка отмечается в предполагаемый день зачатия — т. е. считается, что только что родившемуся ребенку уже исполнилось 9 месяцев. По исполнении 12 лет мальчик или девочка три месяца проходят инициацию (посвящение), им «присваивается» 14 лет и они становятся совершеннолетними. 13-летпих детей в Офире не существует.