Беру свои слова обратно

Жуков приводит сообщение военного атташе в Берлине от 14 марта, в котором указывался срок германского нападения: между 15 мая и 15 июня.

Жуков негодует: начальник Разведывательного управления генерал-лейтенант Голиков имел такие сведения, но не сумел их оценить по достоинству, из правильной информации Голиков делал совершенно необоснованные выводы!

— 4 -

Следующая жертва Жукова — народный комиссар Военно-морского флота адмирал Н.Г. Кузнецов, который тоже имел сведения исключительной важности, но тоже не сумел вникнуть в их суть. 6 мая 1941 года Кузнецов направил И.В. Сталину записку, в которой, помимо прочего, говорилось о сообщении военно-морского атташе в Берлине капитана 1 ранга Воронцова: немцы готовят вторжение к 14 мая. «Данные, изложенные в этом документе, тоже имели исключительную ценность. Однако выводы, предлагавшиеся руководству адмиралом Н.Г. Кузнецовым, не соответствовали приводимым им же фактам» (Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 240).

Во всех последующих изданиях обвинения против генерала Голикова и адмирала Кузнецова повторены и усилены. Начиная со второго издания «Воспоминаний и размышлений» в числе обвиняемых оказался еще и «посол СССР в Германии Деканозов», от которого якобы тоже поступала «такого же характера информация». Деканозов, по словам Жукова, своими успокаивающими сообщениями дезинформировал Сталина.

В данном случае Жуков ошибся: Владимир Георгиевич Деканозов в 1941 году не имел ранга посла. И вообще в то время у нас послов не было, как не было и министров. Ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла Деканозов получил 14 июня 1943 года. А в 1941 году он был заместителем наркома иностранных дел и полномочным представителем СССР в Германии. Но не в этом суть. Суть в том, что и Голиков, и Кузнецов, и Деканозов имели в руках бесценные сведения, но правильных выводов сделать не смогли.

Давайте же вместе с Жуковым посмеемся над, мягко говоря, не очень умными Голиковым, Кузнецовым, Деканозовым, а потом подумаем вот над чем: Голиков сделал неправильные выводы, и Кузнецов дров наломал, другие товарищи дали маху, но ведь это не так страшно! Тогда, весной 1941 года, ошибки Голикова, Кузнецова и других можно было легко исправить. Ведь не Голиков и не Кузнецов и даже не Деканозов определяли политику страны и стратегию ее армии, и не для себя они писали доклады и записки, а для вышестоящего руководства. Вот они-то, вышестоящие, и должны были оценить изложенные в докладах факты, сделать собственные выводы, наложить обоснованные резолюции, принять правильные решения. Если Голиков ошибся, задача вышестоящих руководителей — поправить. В этом суть и смысл их работы. За это им деньги платят. Именно для этого их посадили в высокие кабинеты. Если глупый Голиков сделал необоснованные выводы, то гениальный Жуков из той же информации должен был делать правильные выводы. Сделал ли он их?

Представьте себя начальником любого ранга. Подчиненный высыпает на вашу бедную голову груду весьма неприятных фактов, а заключает доклад ничем не обоснованными оптимистическими выводами: все хорошо, прекрасная маркиза! Что прикажете делать? Выбор не широк. Одно из двух.

Первое: думать своей головой и делать из неприятных фактов столь же неприятные выводы.

Второе: своей головой не думать, а соглашаться с необоснованным оптимизмом докладчика, делать из пренеприятнейших фактов весьма приятные заключения.

Никто не спорит: начальник Разведывательного управления Генерального штаба генерал-лейтенант Голиков в своих выводах жестоко ошибся. Теперь ответим на вопрос: а разве Жуков оказался умнее? Разве, имея те же данные в руках, Жуков пришел к другим заключениям?

Жуков возмущен: выводы адмирала Кузнецова не соответствовали фактам, которые он сам же приводил. Да, есть чему возмущаться. Только не после войны следовало всему миру об этом рассказывать. Жуков об этом должен был заявить Сталину и Кузнецову еще тогда, 6 мая 1941 года. Тогда, весной 1941 года, надо было возмущаться: товарищ Сталин, давайте обратим на факты внимание! Давайте сами их оценим! А Кузнецову и Голикову верить нельзя, их выводы не стыкуются с фактами, которые они сами же докладывают!

Жуков — мудрейший стратег. Но в его мудрости есть малый изъян: величайшие озарения приходили в его светлую голову с некоторым опозданием — через 25 лет после позорного разгрома.

— 5 -

А как прикажете разуметь загадочную фразу в мемуарах Жукова: «Ф.И. Голиков представил руководству доклад»? Это кому? Руководство — понятие эластичное. Вопрос принципиальный: относит себя Жуков к руководству или нет? Доклад Голикова от 20 марта 1941 года назывался «Варианты боевых действий германской армии против СССР». По рассказу Жукова выходит, что Голиков представил этот доклад некоему абстрактному руководству, с которым у нашего гениального стратега не было ничего общего.