Беру свои слова обратно

Не только политикам, экономистам, дипломатам, военным было ясно, что Гитлер с самого начала попал в безвыходный тупик. Это было ясно простым людям с улицы. Ветеран войны Виктор Коган был в то время студентом: «Помню, когда Англия осталась один на один с Гитлером, в Ленинградском физико-техническом институте говорили, что положение Гитлера блестяще и... безнадежно» («Вести», 8 июня 1998 г.).

Итак, всем — от японского императора до питерских студентов, от британских домохозяек до президента США — было ясно, что Гитлер обречен. А академик Анфилов нам рассказывает, что Сталину, высшему командному составу Красной Армии и выпускникам военных академий это было неясно. Слушатели советских военных академий, начитавшись уругвайских и марокканских газет, были до такой степени запуганы рассказами о непобедимости германской армии, что Сталину пришлось их подбадривать... призывая отказаться от обороны.

Рассказы Анфилова — это вымысел жадного, продажного, злого и глупого человека.

— 7 -

Жуков в рассказе Анфилова выглядит еще более неприглядно. Он якобы считал, что Красная Армия к отражению агрессии не готова, что сил на оборону нет. «Мы не имеем на границах достаточно сил даже для прикрытия. Мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких войск» (Воспоминания и размышления. М., 2003. Т. 1. С. 258). Но вот стратег услышал речь Сталина и вопреки своим убеждениям, забыв все дела и заботы, отодвинув неотложные задачи обороны страны, бросился срочно писать новый план войны. Только уловил новые веяния, и тут же, не имея никаких указаний вождя, вопреки собственному мнению флюгером развернулся в противоположном направлении и через десять дней несет готовый план наступления, хотя знает, что не то что на оборону, но даже и на прикрытие нет сил. Он несет Сталину план не тот, который считал нужным, а тот, который мог бы понравиться Сталину.

Но вот досада: не угодил!

Дальше — лучше. Жуков спорить не стал и от своего нового мнения тут же отказался. Важная деталь. Жуков говорит, что написал новый план войны в угоду Сталину... но почему-то не стал его подписывать.

В Советском Союзе действовали пять золотых правил, следование которым позволяло выжить в любой обстановке:

1. Не думай!

2. Если подумал, не говори!

3. Если сказал, не пиши!

4. Если написал, не публикуй!

5. Если опубликовал, откажись!

И вот вам блистательный образец следования этим заповедям.

С одной стороны, Жуков гордо заявляет: моя записка! С другой — написана сия записка рукой Василевского, а подписи Жукова под ней нет.

С одной стороны, он всей душой старается угодить Сталину, на лету хватая и усваивая слова и мысли вождя и тут же воплощая их в грандиозные планы. С другой — свою подпись под этими планами поставить забыл. Так, на всякий случай.

И этот холуй должен служить примером для подражания? Это у него мы должны учиться услужливо выгибать спины и подмахивать, когда прикажут?

— 8 -

Краткий итог: документ о подготовке нападения на Германию найден, опубликован, широко известен. Документ о подготовке страны к отражению вражеского вторжения не известен, не найден, не опубликован.

Я согласен на неподписанный. Но где он?

А если когда-нибудь его и удастся обнаружить, то предстоит объяснить, почему при гениальном планировании вся армия 22 июня 1941 года действовала без планов. И почему в первый день войны никто об обороне не думал, а Жуков подписывал директивы на наступление. Самое удивительное: 22 июня 1941 года Жуков подписал директиву на наступление одновременно трех фронтов, в составе которых было тринадцать армий. По рассказу Жукова, он подписал не по своей воле, а по приказу Сталина.

Чудеса:

5 мая 1941 года Сталин требует от выпускников военных академий и всего высшего командного состава Красной Армии перестать и думать об обороне, а готовиться только к наступлению.

15 мая разгневанный Сталин якобы рычит на Жукова и о наступлении приказывает забыть.

22 июня Сталин требует от Красной Армии перехода в решительное наступление. Об обороне — ни слова.

Из этих трех событий первое и третье многократно документально подтверждены.

А второе, про рычащего Сталина, известно только из многократно уличенных во лжи Светлишина и Анфилова.

Эту главу я начал с заявления о том, что предсказать грядущие превращения мемуаров Жукова достаточно легко. Свидетельства Светлишина и Анфилова — уж слишком откровенное вранье. А грядущим поколениям надо все же будет доказать, что план Генерального штаба Красной Армии от 15 мая 1941 года был Сталиным отвергнут. Предрекаю: скоро будет найден еще один кусок текста, который в свое время не пропустила цензура. И вот в новейшем, самом правдивом издании мемуаров величайшего полководца мы прочитаем его собственную версию событий. Мертвому Жукову предстоит самому лично рассказать о невероятном упрямстве Сталина, о том, как документ, предназначенный лично Сталину, Жуков передавал в чужие руки, и о том, как разгневанный Сталин кипел и рычал.