Не тронь гориллу

Быстрым шагом я спустился по лестнице и направился к кабинету.

«Вхожу в кабинет, беру папин пистолет. Он такой дурак! Всегда оставляет его в одном и том же месте, он даже не помнит, что я тоже знаю где. Выбегаю из комнаты. И едва не сталкиваюсь с толстухой, которая отправилась на поиски».

Я прикидываю: Труди сказала, что ждала довольно долго, прежде чем отправиться на поиски Алисы, к тому же с ее комплекцией нужно еще несколько минут, чтобы спуститься с лестницы, тогда как я потратил на это меньше минуты. Допустим, Алиса выждала в туалете пару минут, достаточно, чтобы убедиться, что Труди не следует за ней. Однако остается еще по крайней мере минут пять.

Что ты делала все это время, Алиса?

Никакого ответа.

Кабинет Гардони был заполнен книгами и различными предметами, по преимуществу антикварными. По его словам, из комнаты ничего не пропало, за исключением пистолета. Может, он соврал. Может, прятал где-то килограмм двадцать героина.

Где ты, Алиса?

«Я бегу по коридору к спальне, что в самом его конце. Одна стена комнаты стеклянная – ее можно разбить и сбежать. Вхожу в комнату, беру стул и жду сиделку. Она вваливается, тяжело дыша, я ударяю ее стулом по голове, затем бросаю его в стекло. И выпрыгиваю на улицу».

Я взглянул на отремонтированное окно. Центральная его часть перемещается по двум металлическим направляющим. То есть можно было спокойно выйти, не разбивая стекла и не устраивая этого бардака. Выключил фонарь. Темнота приятно растеклась по моим раскаленным мозгам.

Перед глазами вновь возникла Алиса, стоящая на верху ограды, за мгновение до прыжка вниз. Очевидно, она побежала не сразу. На возню с водителем Карапелли я потерял около полуминуты плюс время с той секунды, когда я услышал звон разбиваемого стекла и кинулся в комнату. Если бы она сразу же бросилась бежать, мне бы ни за что не удалось почти догнать ее.

Не меня ли ты случайно поджидала, Алиса-красавица?

И на это тоже нет ответа.

Странно выбран и момент для побега. Алиса могла убежать в любой день недели, и уж точно не в разгар праздника, когда добрая половина друзей семьи могла ее видеть. А если Алиса именно этого и хотела?

Она сделала так, чтобы все знали, что она сбегает. Но почему?

«Ты должен докопаться до этого сам, ищейка».

Чтобы покинуть виллу, я воспользовался тем же путем, но теперь все получилось гораздо быстрее. Для отвода глаз прихватил видеомагнитофон и CD-плеер, вновь включил сигнализацию, после чего по стволу дерева взобрался на стену и спрыгнул с нее неподалеку от того места, где Алиса села на мотоцикл, чтобы исчезнуть навсегда.

Через десять минут быстрого хода я был у своего черного «фиата». Сунул рюкзак в багажник и, прежде чем включить зажигание, откинулся на спинку кресла, прислушиваясь к шелесту листвы и завыванию ветра. В утреннем свете, становившемся все ярче, я разглядел свои руки: они дрожали.

«Тебе стоило большого нервного напряжения то, что ты только что проделал, верно, ищейка?»

Гораздо сильнее я боюсь того, что мне еще предстоит сделать, сестренка.

Я черканул пару строк Компаньону и позволил ему отвезти меня домой.

2

Пятно на потолке было мне незнакомо, как и окно с темными занавесками, и скудная мебель. Я терпеть не мог просыпаться в незнакомых местах, особенно в дешевых гостиницах.

Встал с кровати, на которой валялся одетым, и распахнул окно. Дождь, серый свет, переулок с невысокими домами, мимо которых бурный водный поток, отражаясь в мусорных контейнерах и припаркованных машинах, тащил к канализационной решетке обрывки бумаги и рыбные останки. Куда бы я ни кинул взгляд, это был явно не Милан. Ничего похожего на мой симпатичный город. Я сел у столика, взял в руки листочки, исписанные мелким почерком моего Компаньона. Первая же фраза помогла определить координаты в пространстве:

«Добро пожаловать в Римини». Дальнейший текст примирил меня с отвратительным пробуждением. Из текста следовало, что визит на виллу оказался не такой уж глупой затеей. Компаньон был вынужден это признать, после того как обнаружил в одной из книжек серии «Harmony» бумажку с номером телефона отеля «Ривамаре» в Римини. На этом же клочке имелся и номер комнаты – двенадцать.

Мой Компаньон, полагая, что эту записку оставили Алиса или Труди, сел в поезд и покатил в Римини, надеясь разузнать побольше. Ему показалось невероятным, чтобы номер в такой гостинице снимал Скиццо, а тем более кто-нибудь из семейства Гардони: слишком роскошный для первого и слишком убогий для второго. Тогда кто его снимал?