Соавторы

Селуянов открыл витрину и с горящими глазами начал рассматривать фигурки, читая описание.

- Представитель охраны личного поезда Троцкого, - он вытащил фигурку красноармейца, затянутого с ног до головы в кожу цвета бордо. - Обалдеть можно.

А это подьячий Разбойного приказа. Во где кошмар-то!

Ты только посмотри. Представляешь, как он пойманных разбойников истязал?

Он протянул Насте оловянного человечка с жутким бородатым лицом и кандалами в руках. Да, попасться такому в лапы никому не захочется.

- Рында. Рында, рында, рында, - успокаивающе замурлыкал Селуянов, - непосредственный и постоянный телохранитель царя в шестнадцатом веке, а во время похода - оруженосец и эскорт. Ну надо же, какое слово.

Я почему-то всегда думал, что рында - это судовой колокол, а это, оказывается, человек был… Глеб Борисович, а который из них рында?

- Не знаю, не интересовался. Там на подставках номера стоят, они совпадают с номером в описании, можете посмотреть.

Селуянов начал по очереди вынимать фигурки и заглядывать на дно подставки.

- Коля, брось, - поморщился Короткое, - давай делом заниматься.

- Ну мне же интересно! Можно, Глеб Борисович?

- Делайте что хотите, - устало махнул рукой Богданов.

В описании "рында" шел под номером один. Через некоторое время Селуянов озадаченно заявил, что этой фигурки здесь нет.

- Николай, прекращай детский сад разводить, - Настя тоже начала сердиться.

- А вы работайте, работайте, - как ни в чем не бывало отозвался Коля, - вы сами по себе, я сам по себе.

Я вам не мешаю. Я вообще не с вами, это не мой округ.

Он вытащил все до единой фигурки, расставил их на большом деревянном столе, сдвинув неубранные продукты и грязную посуду, и углубился в описание.

- Граждане, - негромко сказал он спустя минут десять, - а коллекция-то неполная. В описании рында есть, а среди фигурок его нет.

- Он был. - Василий почему-то всегда возникал неожиданно, когда о его присутствии все успевали забыть.

Интересно, почему он до сих пор молчал? Странный парень. - Я точно помню. Это была самая красивая фигурка, голубая с белым. Когда вы, Глеб Борисович, принесли коллекцию, вы ее бросили, а я помогал бабе Глаше ее расставлять Ей тоже рында больше всех понравился, остальные фигурки мрачные, темные, а та была такая нарядная… Баба Глаша назвала его Иваном-царевичем. Только у него на плече еще секира была, длинный такой топор.

И шапка высокая.

- Когда вы видели фигурку в последний раз? - быстро спросил Коротков, сделав стойку.

- Не помню. Давно, наверное. Я на кухне не часто бывал, а в витрину еще реже смотрел.

Коротков выразительно посмотрел на Настю.

- Эксперты витрину обрабатывали?

- Обрабатывали, - кивнула она. - Я сама видела. Да вот и следы порошка остались.

Что же это получается, господа хорошие? Старуху убили, чтобы забрать фигурку рынды? Кому она нужна?

Кому-то для полноты коллекции? Ерунда, не так велика стоимость, чтобы из-за нее человека убивать, это же не почтовая марка ценой в миллион долларов, выпущенная пару веков назад и оставшаяся на планете в единственном экземпляре. За такую марку настоящие филателисты ничего не пожалеют и ни перед чем не остановятся. Но оловянный телохранитель? Коллекция современная, мастер наверняка жив-здоров, его можно найти и заказать недостающие экземпляры за вполне доступные деньги.

Нет, не в коллекции дело. А в чем? В том, что фигурка рынды какая-то особенная? В ней сделан тайник, а в тайнике - редкой красоты и высокой стоимости бриллиант? Или микропленка с секретными сведениями для шпионов?

Очень похоже на бред. Или на плохой детектив.

Глава 10

- Ну и зачем ты это сделала?

Полковник Афанасьев смотрел на Настю с каким-то брезгливым любопытством.

В воскресенье он, как и положено начальнику, отдыхал, а в понедельник, явившись на службу, узнал приятную новость: стараниями Каменской на отдел повесили очередное убийство, с которым прекрасно справились бы и на "земле" - ничего выдающегося, старая домработница, не депутат и не министр, и не новое преступление в серии деяний кровавого маньяка, и не разборка между двумя серьезными группировками.

Коротков, настоящий мужик и преданный друг, попытался прикрыть грудью амбразуру.

- Вячеслав Михайлович, это я принял решение. Каменская только поделилась со мной своими соображениями, а решение принимал я.