Немой свидетель

По такому несвойственному представителю министерства откровенному началу можно было догадаться, что его нервы уже на пределе.

— Личность убитого установлена — это восемнадцатилетний Рома, — доложил Мецнер. («Ишь как они без нас быстро сработали», — почему-то обиделся Тойер.) — Он называл себя «Три-Пэк», почти как «Два-Пэк», умерший рэпер. Как его фамилия на самом деле, мы пока не знаем.

— Кто его опознал? — спросил Магенройтер.

— Да многие из зоопарка. Иногда он там подрабатывал. За наличные. Директор зоопарка утверждает, что ничего об этом не знал.

Тойер отчаянно пытался не утонуть в потоке обрушившейся на него информации. При ежечасном обходе территории (его ввели после первой трагедии) около двух часов охранники обнаружили парня. Это Тойер еще уловил.

Но вскоре заснул.

Потом они оказались в своем кабинете — почти без посторонних: Магенройтер присоединился к ним без всяких объяснений.

— Возможно, это совпадение. — Тойер достиг такой степени переутомления, что уже не знал, что с ним сейчас может произойти — эпилептический припадок или кома. — Впрочем, все же примечательно, что преступник точно рассчитал время между двумя обходами. Это позволяет подозревать кого-то из людей, имеющих отношение к зоопарку.

— Значит, и в первый раз преступление мог совершить тот же человек, — заявил Лейдиг, подхватывая мысль шефа. — Значит, надо бы проверить всех…

Магенройтер перебил его:

— Поскольку, как вы могли заметить, время групп, работающих спустя рукава, подходит к концу, это, разумеется, уже делается. — (Тут Хафнер с мрачным видом выпустил несколько колечек дыма.) — Но опрошенные отвечают как обычно: смотрел телевизор, потом лег спать. Да и что важного могут сообщить люди? Не надо забывать, что, даже зная время обходов, не так-то легко перенести в зоопарк труп, если ты живешь где-то в городе. Ведь сотрудники зоопарка не живут на его территории.

— Что еще известно про парня? — спросил Тойер.

Магенройтер удивленно воззрился на него:

— Я же обо всем рассказал на совещании.

— Я заснул.

— Разумеется. Почему бы и нет. — Магенройтер вздохнул. — Это цыган, ему восемнадцать или около того, уже какое-то время он жил на Нойенгеймском Поле — спал у попугаев. Может, мне кто-нибудь хотя бы сейчас объяснит, что это значит?

Хафнер терпеливо втолковал приезжему начальнику, что парень, вероятно, ютился в одном из университетских зданий, возле вентиляционных шахт, где тепло. В таких местах скапливаются целые колонии зимующих изгоев.

Больше ничего о парне не известно. Документов при нем не было.

Примечательно то, что на снегу остались следы предполагаемого убийцы, однако лишь у живой изгороди видны пятна крови — их совсем немного. Вероятно, парень был убит в другом месте.

— Преступник другой, — сказал Тойер. — Имитатор. И горилла не выходила наружу, цыган убит не голыми руками, да и настоящее место преступления не зоопарк…

— Кто знает… — Магенройтер задумчиво покачал головой. — Возможно, у него было меньше времени, чем в первый раз… Кстати, что все вы делали у моря в такой холод?

— Купались, — буркнул Хафнер.

— Не совсем, — поправил его Зенф. — Собственно говоря, ходил купаться только я. Пожалуй, я должен кое-что вам сообщить, ведь оттуда может поступить запрос. — Зенф храбро изложил суть дела, не умолчав и о личных мотивах, — и это всего лишь на следующий день после первой исповеди.

Когда он закончил, Магенройтер покачал головой и длинно присвистнул:

— Боже ты мой!.. В общем, господин Зенф, я должен бы вас осудить, но не могу. И это означает… — с безнадежным видом Магенройтер встал, — что «болезнь Тойера», то есть частное расследование, повторяется вновь. И ведь даже не могу сказать, что я против. Проклятие.

— Какова, по вашему мнению, наша роль в этом расследовании? — кротко спросил шеф группы.

— Я вижу ее в том, — недобро прищурился Магенройтер, — чтобы как можно быстрее раскрыть преступление. Как только возможно — чтобы ваша мерзкая пресса, которая льет на нас помои, наконец-то заткнулась.

— Мы будем работать, пока не почернеем! — рявкнул Хафнер.

— Ну а я пойду уже… — Магенройтер одарил пфаффенгрундского простака улыбкой акулы. — Надо помешать Зельтманну давать интервью раньше времени…

— Ну ты и дурак! — мрачно сказал Тойер, когда они остались одни.