Гибель веры

Третий: «Данное разрешение выдано религиозному объединению «Опус Деи» для основания и утверждения в этом городе научной миссии и богоугодных дел под директорством падре Пио Кавалетти». На этой бумаге – подпись и печать директора отдела религиозных организаций.

Прочитав все это, он поднял глаза:

– Какой вы делаете из этого вывод, синьорина?

– Именно такой, Dottore.

– Точнее?

– Духовный шантаж. Не слишком отличается от того, чем они занимались столетиями, – немного менее убедительный и в меньшем масштабе.

– Откуда документы?

– Второй и третий – из папок, хранящихся в офисе патриарха, в разных папках.

– А первый?

– Из надежного источника.

Единственное объяснение, которое она дала и, как видел Брунетти, собиралась давать.

– Я верю вам на слово, синьорина.

– Спасибо.

Ответ, к которому обязывает просто вежливость.

– Я почитал про них, про «Опус Деи», – начал он. – Друг вашей подруги, который в патриархии, не знает, насколько они… – хотел использовать слово «могущественны», но что-то родственное суеверию ему не позволило, – обширно присутствуют в городе.

– Он считает, очень трудно что-то сказать наверняка о них или их деятельности. Но уверяет, что их власть весьма реальна.

– То же самое люди говорят о ведьмах, синьорина.

– У ведьм не скуплены целые районы в Лондоне, Dottore. И у них нет папы, который хвалит их за «святое дело». И ведьмы, – она показала на папку, которую он еще не выпустил из рук, – не получают церковных санкций на организацию центров для научной миссии и богоугодных дел.

– Я не знал, что у вас такие сильные чувства к религии.

– Это не имеет отношения к религии.

– Не имеет? – Он удивился по-настоящему.

– Это относится к власти.

Он секунду подумал:

– Да, полагаю, относится.

Более спокойным голосом синьорина Элеттра сказала:

– Вице-квесторе Патта просил сказать вам, что визит шефа швейцарской полиции откладывается.

Брунетти почти не слышал ее:

– Моя жена говорит то же самое.

Увидел, что она не понимает, и добавил в порядке разъяснения:

– О власти. – Как только поняла, спросил: – Извините, что вы сказали о вице-квесторе?

– Визит шефа швейцарской полиции отложен.

– Ах, я и забыл совсем об этом! Спасибо, синьорина. – Не говоря больше ни слова, положил папку ей на стол и ушел в кабинет за своим пальто.

На сей раз в ответ на звонок открыл человек средних лет, одетый во что-то вроде, по предположению Брунетти, монашеского облачения, но выглядел он лишь как мужчина в плохо подшитой юбке. Комиссар объяснил, что пришел поговорить с падре Пио; привратник сложил вместе ладони и склонил голову, но ничего не сказал. Провел пришедшего по внутреннему дворику: садовника не видно, но дух сирени стал еще сильнее. Внутри резкие запахи дезинфекции и воска скрылись под волной сладкого аромата. По пути обогнали человека помоложе, идущего в том же направлении. Два полусвященника молча кивнули друг другу, – Брунетти счел это проявлением несколько показного благочестия.

Тот, кто провожал его, – он стал уже думать, не лишили ли его искусственно дара речи, – остановился перед дверью в кабинет падре Пио и кивнул: можно войти. Так он и сделал, не стучался; окна закрыты, распятие – висит на дальней стене, теперь он его заметил. Этому религиозному символу он не симпатизировал и лишь глянул вскользь, не интересуясь его эстетической ценностью.

Через несколько минут дверь открылась, и вошел падре Пио. Брунетти вспомнил: этот носит монашеское облачение с легкостью, умудряясь выглядеть так, будто ему удобно. Внимание его опять привлекли полные губы, но на этот раз он осознал, насколько суть этого человека сосредоточена в глазах – они серо-зеленые, блестящие, светятся умом.

– С возвращением, комиссар! – приветствовал он его. – Спасибо за сообщение. Выздоровление сестры Иммаколаты – ответ на наши молитвы, я уверен.

Хоть и возникло у него такое искушение, Брунетти начал не с просьбы избавить его от риторической религиозной лжи, а со слов:

– Я хотел бы задать вам еще несколько вопросов.

– С радостью отвечу. Если только, как я объяснял в прошлый раз, меня не заставят разглашать информацию, которая закрыта.

Священник улыбался, но Брунетти почувствовал, что тот отметил перемену в его настроении.

– Нет; сомневаюсь, что из этих сведений что-то относится к закрытым.