Фантом памяти

- Хочет. И умеет. Но не может.

- Почему? - допытывался я, стараясь понять. - Что ей мешает?

- Закон. Она не имеет права. Ей нельзя. Меняем тему, голубчик...

ГЛАВА 13

- И все-таки ты не прав, Корин, - в тысячный раз повторила Муся.

Ее терпение было поистине безгранично. Еще летом Муся принесла мне присланную из Германии по электронной почте и распечатанную с компьютера фотографию Вероники - женщины, в которую я был влюблен и с которой встречался сначала во Франкфурте, потом в Лейпциге. На снимке была прелестная шатенка с яркими глазами, чувственными губами и широкими бедрами. Именно тот женский тип, на который я всегда западал безоговорочно. Неудивительно, что я не прошел мимо нее. Мысли о Веронике не покидали меня все месяцы, пока я находился в санатории, да и потом, когда вернулся домой, я думал о ней каждый день. И с нетерпением ждал начала октября - нашей с Мусей поездки на Франкфуртскую книжную ярмарку, где мне предстояло выступать в рамках официальной программы, а также поучаствовать по просьбе моего издательства в Германии в ряде мероприятий. Были запланированы и две встречи с читателями, одна - с немецкими, вторая - с русскоязычными, которых в Германии довольно много. Кроме того, пользуясь случаем, мы с Мусей собирались пообщаться с моими издателями из Португалии, Греции и Албании: они, издав по четыре моих романа каждый и убедившись, что продажи идут даже лучше, чем они ожидали, хотели заключить новые контракты.

Расписание оказалось составлено весьма плотно, но я постоянно пытался вклинить в него свободное время для встреч с Вероникой. И каждый раз наталкивался на осторожное сопротивление моего литагента:

- Андрей, ты ведь ее не помнишь. Ты не знаешь, что у тебя была такая знакомая. Как же ты можешь с ней встречаться? Откуда ты ее знаешь?

- Ты мне рассказала, - я казался сам себе верхом логичности.

- Но если я знаю про нее, значит, я знаю и про все остальное, в том числе и про то, кто дал тебе координаты Вероники, зачем тебе нужно было с ней встречаться, и к кому ты ездил, получив от нее адреса. Ты подставляешься. Неужели ты этого не понимаешь?

- Глупости, - отмахивался я. - Это слишком сложно.

- Корин, ты потратил столько усилий на то, чтобы всех убедить в своей полной амнезии и, соответственно, в своей полной безвредности, а теперь собираешься одним махом все угробить! Где твоя рассудительность? Где твоя осторожность? Ты хотя бы обо мне подумай, ведь ты и меня ставишь под удар.

Рассудительности еще чуть-чуть осталось, а вот с осторожностью дело обстояло совсем плохо. Ее попросту не было.

- Муся, не гони волну. Да, ты знаешь о том, что я во Франкфурте познакомился с очаровательной женщиной и у нас случился страстный роман. Где и каким образом я с ней познакомился, ты и понятия не имеешь. Ты не обязана этого знать, я тебе не докладываю о каждом своем шаге. Ведь ты же не знаешь, где и при каких обстоятельствах я познакомился с генералом Масловым?

- Не знаю, - покорно согласилась она.

- Ну вот видишь, и о подробностях моего знакомства с Вероникой ты точно так же понятия не имеешь. Перестань дергаться. Все будет хорошо.

- Корин, ты рассуждаешь так, словно плетешь интригу для книги. Беловцева, дескать, ничего не знает, но этому есть объяснение, которое я дам в конце. Это не книга, Андрюша, это жизнь, и никто не станет дочитывать ее до конца, чтобы выяснить, знаю я какие-то детали или нет. Я буду не на допросе у следователя, где смогу дать хоть какие-то объяснения, я буду ходить по улицам и каждую минуту тревожиться о том, что думают и как рассуждают те, кто хочет помешать тебе написать книгу. А для них все будет выглядеть предельно ясно: раз ты встречался с Вероникой, значит, кто-то тебе все рассказал. Раз ты встречался с Вероникой, значит, она может снова дать тебе те имена и адреса, которые дала в прошлом году, и ты снова сможешь встретиться с этими людьми и получить от них информацию. И тогда грош цена всем твоим попыткам изобразить из себя безвредную божью коровку. Неужели тебе в голову не приходит такой простой расклад? Никто ведь не станет интересоваться, сколько и чего ты на самом деле знаешь. Есть малейшее подозрение, что ты опасен, - и все. Тебя опять начнут преследовать.

- Все будет хорошо, Муся, - уверенно отвечал я. - Ты забываешь, что встречаться с Вероникой я буду не в Москве, а в Германии. Никто об этом не узнает.