День "М"

В конце войны, когда Ворошилову вовсе уж дела не находилось, поставили его на дипломатическую работу: гостей иностранных встречать, провожать, угощать, хвалиться победами. Генерал де Голль свидетельствует, что во время войны приемы в Москве поражали неприличным изобилием и подавляющей роскошью. Нашли работу и Хмельницкому — начальником выставки трофейного вооружения: дорогие заморские гости, посмотрите направо, посмотрите налево… Хотя это и экскурсовод может делать.

Главное в другом: разрешил Сталин советскому солдату грабить Европу. Называлось это — «брать трофеи». И пошел грабеж. Александр Твардовский в поэме «Василий Теркин» грабежу в Германии отдал целую главу и получил Сталинскую премию первой степени. Грабили тогда солдаты, грабили сержанты и старшины, грабили офицеры, генералы, маршалы.

Но больше всех грабило советское государство. Государственный грабеж был одет в форму трофейной службы. Удостоверение трофейной службы давало власть: не для себя беру, для рабоче-крестьянского государства. Трофейная выставка была частью трофейной службы. Не скажу плохого про Хмельницкого, но его шеф, культурный Ворошилов, жаден был до высокого искусства, и потому Хмельницкий истоптал Европу, точно как партизанский командир брянские леса. Тяжела работа Хмельницкого, но доставляла удовлетворение: генерал-лейтенант, не обремененный боевыми обязанностями, с батальоном «трофейной службы» рыщет по Европе, в кармане трофейной службы документ и рекомендации Ворошилова… Одним словом, где-то перешел Хмельницкий грань приличия и был устранен от Ворошилова, а потом уволен по болезни.

В этой героической биографии есть исключение, ради которого всю историю пришлось рассказать.

С момента первой встречи Ворошилов и Хмельницкий не расставались. Иногда Ворошилов выпускал Хмельницкого за рубеж к фашистам в гости. Но это не другая работа, а рабочий визит. Иногда Хмельницкий уходил на короткое время покомандовать полком или дивизией, но и полк и дивизия в Москве. И в академии Хмельницкий учился, мягко говоря, не в полную силу, отдавая больше времени основной работе. И только однажды случилось из ряда вон выходящее. Весной 1941 года первый и единственный раз Ворошилов и Хмельницкий расстаются. Ворошилов в Москве, а генераллейтенант Хмельницкий получает под командование 34-й стрелковый корпус 19-й армии. В Красной Армии в то время было: 29 механизированных корпусов (в каждом по 3 дивизии); 62 стрелковых корпуса (по 2-3 дивизии, очень редко — 4); 4 кавалерийских корпуса (по 2 дивизии); 5 воздушно-десантных корпусов (в их составе дивизий не было); 5 авиационных корпусов в составе ВВС (по 3 дивизии); 2 корпуса ПВО ( в их составе дивизий не было). Из всей этой сотни 34-й стрелковый корпус исключение — 5 дивизий. Удивителен корпус и тем, что во главе генераллейтенант. Пока мне удалось собрать сведения на 56 из 62 командиров стрелковых корпусов, которые существовали к лету 1941 года. Корпусами командовали генерал-майоры, иногда полковники. Исключений два: генерал-лейтенант П.И. Батов во главе 9-го особого стрелкового корпуса и генерал-лейтенант Хмельницкий — во главе 34-го.

С Батовым ясно. 9-й особый стрелковый корпус готовился к выполнению особой задачи — высадке с боевых кораблей на побережье Румынии, потому корпус назывался особым, потому во главе генерал-лейтенант, 34-й стрелковый корпус особым не назывался, но был таковым, 34-й стрелковый корпус необычен и по величине, и по составу: помимо стрелковых он имеет горнострелковую дивизию. Необычна особая секретность, которая окружает 34-й стрелковый корпус и всю 19-ю армию, в состав которой он входит.

В «Ледоколе» я рассказывал о тайной переброске войск на территорию Одесского округа, настолько секретной, что сам командующий Одесским округом генерал-полковник Я Т Черевиченко не знал, что на территорию его округа перебрасывается целая армия. Так вот речь шла именно о той самой армии, в составе которой находился и 34-й корпус Хмельницкого.

Историки-коммунисты могут высказать смелое предположение: не обороны ли ради выдвигались к границам 19-я армия генерал-лейтенанта И.С. Конева и входящий в ее состав 34-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта Хмельницкого? Или, может, замышлялись контрудары?

Отметем сомнения: нет, не ради обороны, и контрудары не замышлялись. Зачем в обороне горнострелковые дивизии? Горы только по ту сторону границы — в Румынии.

Если замышлялась оборона или контрудары, так самый мощный из всех стрелковых корпусов надо было перебрасывать не на румынское направление, а на германское, И если планировалась оборона или мифические контрудары, то генерал-лейтенант Хмельницкий в этих краях не появился бы. Он бы в тылах пересидел. Кстати, как только Гитлер нанес упреждающий удар, и война для Советского Союза превратилась в «великую» и «отечественную», генерал-лейтенант Хмельницкий еще до первой встречи с противником бросил 34-й корпус и больше на фронте не появился. Ему спокойнее было «в распоряжении командующего Ленинградским фронтом» или заведовать управлением снабжения в глубоком тылу.