– Нехорошо, – говорил он, глядя на Ирину с плохо скрываемым презрением. – Зачем же вы своего знакомого под статью подводите? Если у вас с ним конфликтные отношения, то их надо выяснять потихоньку, а не на глазах у всего народа, и уж тем более не привлекать к этому милицию. Мало ли что между людьми случается, может, вы сами перед ним в чем-то виноваты, а вы вместо того, чтобы разобраться, сразу милицию зовете. Некрасиво.
– Между нами нет никаких личных отношений, – повторяла Ирина уже в двадцатый раз. – Я не знаю этого человека. Я никогда его не видела. Он стал приставать ко мне в магазине, потом на улице, хватал за руку, не давал пройти.
– Откуда же тогда он знает ваше имя?
– Не знаю. Он обознался, принял меня за кого-то другого. Может быть, ту женщину тоже зовут Ириной. Просто совпадение.
После первой вспышки ярости и страха ее сковали странное оцепенение и безразличие. Она монотонно повторяла одно и то же, думая только о том, успеет ли приготовить обед к приходу Сергея.
– Вот мы сейчас проверим, обознался он или нет, – угрожающе произнес старший лейтенант. – Сейчас и окажется, что никакая вы не жена депутата. Думаете, нас тут всех своим мужем испугали? Для нас все едино – что депутат, что алкаш.
Он пригласил в кабинет Германа и ободряюще подмигнул ему.
– Так кто, вы говорите, эта гражданка?
– Она работает в массажном кабинете «Атлант».
– Где этот кабинет находится?
– На Пресне. Не помню, как переулок называется. Недалеко от магазина «Олимп».
Старший лейтенант потянулся за каким-то толстым справочником, полистал его и удовлетворенно хмыкнул.
– Сейчас найдем, не волнуйтесь.
Он снял трубку и набрал номер телефона. Ирина тупо ждала, когда же все наконец кончится. Ничего страшного не происходит, говорила она себе, ничего страшного не может произойти. Просто нужно перетерпеть. Скоро все закончится, и она пойдет домой.
– Слушай, массажный кабинет «Атлант» на твоей территории? Да? И что это, очередной бордель? Ага, понял. Кто там главный-то? Ринат Вильданов? Не, не слыхал. У нас своих навалом. Слушай-ка, а список девочек у тебя есть? Глянь-ка там Ирину…
Он повернулся в сторону Германа.
– Как фамилия?
– Не то Новикова, не то Новицкая, что-то в этом роде…
– Новикова или Новицкая, – повторил старлей в трубку. – Ага, жду.
Он со скучающим видом уставился в окно, ожидая, пока невидимый собеседник-коллега достанет список девочек, работающих на Рината.
– Что? Точно? Не путаешь? Ох ты, ё-моё. И что? Чисто? Ладно, бывай.
Он положил трубку и с сочувствием поглядел на Германа.
– Да, неувязочка у вас вышла, молодой человек. Ваша знакомая Ирина Новикова умерла несколько месяцев назад. Перекушала наркотиков и повесилась. Так что, выходит, вы и вправду обознались.
Ирина тут же поднялась и запахнула шубу.
– Я могу идти? Вы убедились, что я говорю правду?
– Идите, – буркнул старший лейтенант, не глядя на нее.
Сумка вдруг показалась ей неподъемной. Она медленно шла домой и повторяла про себя: «Я умерла несколько месяцев назад. Я перекушала наркотиков и повесилась. Я умерла. Я умерла».
Глава 15
Она долго не могла решить, рассказывать ли Сергею о том, что произошло днем. Когда она закончила возиться с обедом, было только пять часов, вернуться он обещал не раньше девяти, и на принятие решения у нее оставалось часа четыре. Сначала ей показалось, что лучше все-таки не рассказывать, чтобы не волновать его. В конце концов, все же обошлось, не могло не обойтись. И если еще раз случится что-либо подобное, исход будет точно такой же. Ничего страшного не произошло. Подумаешь, пережила неприятных два часа, так не в первый и не в последний раз в жизни.
Но потом Ирина поняла, что промолчать ей будет трудно. Желание поделиться было сильным и с каждой минутой крепло. Она не смела признаться себе, что в основе этого желания лежит надежда на то, что Сергей посочувствует ей, пожалеет, будет переживать вместе с ней. Ей хотелось, чтобы он ее успокоил и утешил. И вовсе не потому, что она действительно остро нуждалась в успокоении и утешении. Ирина хотела внимания, заботы и любви. Да-да, вот именно, дорогая моя, говорила она себе, не надо себя обманывать. Тебе хочется, чтобы Сергей тебя любил, ну, хоть немножечко, хоть самую капельку.
«Чушь», – с раздражением сказала себе Ирина и позвонила Виктору Федоровичу.