Чужая маска

– Вы ошибаетесь, – мягко сказала Ирина, глядя на него сочувственно и почти ласково. – Да, я не могу отрицать, что мое поведение в прошлом было далеко не безупречным. Это действительно было, и глупо было бы с моей стороны пытаться это опровергнуть. Но слова, сказанные кем-то в недоброжелательном интервью, – это одно, а фотографии – это совсем другое. Слова опровергать можно, снимки – нет, а вместе они составляют поистине убойное сочетание. Но зато без снимков ваш шантаж теряет смысл, потому что без снимков слова ничего не стоят. Ведь верно?

– Допустим, – осторожно согласился Николай.

– Так вот, друг мой, цена вашим снимкам – вода из-под вареных яиц. Вы сами их делали?

– Какое это имеет значение?

– Имеет. Сейчас узнаете.

– Нет, снимки делал не я. И что с того?

– А то, что вас или примитивно надули, или ваш фотограф ошибся. Но снимал он не меня, и, если вы попытаетесь эти снимки опубликовать, я подам на вас в суд и с легкостью это докажу. А чтобы вы не тратили зря время и нервы и не думали, что я вас запугиваю и блефую, я докажу вам это прямо сейчас.

Дверь в кухню приоткрылась, заглянул Березин.

– Ирочка, куда вы пропали с Николаем? На ваш счет уже начали подшучивать.

– Это приятно. – Она улыбнулась мужу. – У меня голова разболелась, я решила немного посидеть в тишине, а Николай очень любезно составляет мне компанию. Скажи, пожалуйста, что я караулю мясо и через десять минут подам горячее. Николай мне поможет.

Березин бросил на нее встревоженный взгляд, но, увидев полную безмятежность на лице Ирины, успокоился и вышел.

– Продолжим, – сказала она, когда за Березиным закрылась дверь. – Вам не повезло, Николай, потому что в Москве жила девушка, удивительно похожая на меня. Просто одно лицо. И звали ее Ириной. Правда, узнала я об этом не так давно. Так вот, эта Ирина Новикова работала в массажном кабинете под названием «Атлант». На самом деле это был обычный бордель с девушками по вызову. Я, собственно, и узнала-то об этом только тогда, когда какой-то ретивый молодой человек обознался и принял меня за эту Ирину, стал приставать, напоминать о наших прошлых встречах и требовать от меня любви и внимания. Пришлось прибегнуть к помощи милиции, они навели справки о той женщине, именем которой он меня называл, и выяснилось, что он обознался. Сходство действительно потрясающее, но отличить нас, конечно, можно и по голосу, и по манерам, нужно только хорошо знать нас обеих. Вы, кстати, можете обратиться в то отделение милиции, где все это произошло, вам все расскажут, если вы мне не верите. А чтобы вы уж совсем не сомневались, я просто покажу вам фотографию того периода, когда меня видели с этим кавказцем. Это его вы имели в виду, когда говорили о моих связях с чеченской мафией? Подождите минуту, я сейчас вернусь.

Она быстро прошла в спальню и через короткое время вернулась с фотоальбомом в руках.

– Вот, взгляните, юный шантажист. Фотография с чеченцем сделана в мае девяносто четвертого года, двадцать шестого числа, верно? Да вы не на меня смотрите, а на фотографию. Верно или нет?

– Да, двадцать шестого, – подтвердил Николай, ничего не понимая.

– А теперь смотрите сюда. Эти фотографии мы делали с Сережей в Каире в середине мая девяносто четвертого. В Каир мы прилетели из Израиля, где гостили у его друзей с середины апреля. Девятнадцатого мая мы вернулись в Москву. Вы видите, какой у меня загар? Я целый месяц провела в Израиле и Египте, я же была почти черная. А у женщины, которую сфотографировали вместе с чеченским мафиози, кожа совершенно белая. И прическа совсем другая. Вы смотрите, смотрите как следует. У нее же волосы намного длиннее, чем были у меня тогда, и вообще я в то время носила совсем другую прическу. Кстати, и цвет волос у этой проститутки темнее, чем у меня, потому что мои волосы за месяц сильно выгорели. Смотрите и сравнивайте. А мне пора заняться горячим.

Николай молчал, переводя глаза с одной фотографии на другую. Ирина выключила духовку, достала противень с запеченным мясом и стала выкладывать аппетитные куски на большое круглое блюдо. Ловко нарезала помидоры и огурцы фигурными пластинками и стала украшать края блюда.

– Теперь я готова выслушать вас еще раз, – сказала она, не поворачивая головы. – Объясните мне снова, почему я должна отдать вам пленку. Может быть, для второго раза у вас найдутся более приемлемые аргументы? И откройте мне дверь.