Каждый за себя

Что МНЕ теперь делать? Я хочу, чтобы все это прекратилось, я больше не вынесу этой жизни со слежкой, подозрениями и планами мести, вы понимаете? Муж требует от Костика полной отдачи, а мальчик хочет жить своей жизнью, у него друзья, у него девушка такая замечательная, я сегодня с ней познакомилась, просто чудесная девушка, и она обижается, что Костик не уделяет ей внимания… И второй мальчик, Вадик, обижается, что отец не навещает его в больнице… И я надрываюсь, хватаюсь за любую подработку, чтобы оплачивать и больницу, и эту квартиру… Я больше не могу! У меня больше нет сил.

Я хочу, чтобы это кончилось наконец, но не знаю, как этого добиться Она говорила быстро и монотонно, глядя прямо перед собой, словно решила выплеснуть из себя все слова, накопившиеся за несколько месяцев, слова, которые она не смела произнести не только вслух, но и мысленно.

Я понимала, что Анна ждет от меня если не реальной помощи, то хотя бы совета, но не могла сосредоточиться ни на чем конструктивном, потому что готова была петь от счастья: это не Гомер! Это ошибка! Гомер ни при чем, он честный человек, и здоровье Николая Григорьевича вне опасности.

- Знаете, Анна, проблема у нас с вами сложная, а сложные вещи торопливости не любят. Давайте-ка разойдемся по домам, а завтра снова встретимся. У меня есть один человек, который может дать дельный совет.

Сегодня уже поздно, а завтра утром я ему позвоню и попрошу, чтобы он с нами встретился. Договорились?

Бедный Никотин спит себе, наверное, в мягкой постельке и даже не подозревает, что я уже приготовила ему новую проблему и новую заботу. Конечно, свинство это - так беззастенчиво эксплуатировать человека, но что же делать, если у меня больше никого нет в этом городе и обратиться мне совершенно не к кому, кроме него?

- Спасибо вам, - Анна схватила меня за руку и крепко сжала мою кисть двумя ладонями. - Спасибо за то, что выслушали. И еще…, спасибо вам за Костика.

Я усмехнулась и аккуратно отняла руку. Еще бы, незамужняя (а, точнее - брошенная, что еще больше усугубляет ситуацию) домработница в девяноста девяти случаях из ста клюнула бы на страдания молодого Вертера, потому как при безрадостной жизни этот роман мог бы стать пусть кратковременным, но ярким переживанием.

Однако домработница оказалась нетипичной и нравственное здоровье юноши под угрозу не поставила. За что ей от любящей матери горячее материнское спасибо.

- Я мужу пока ничего говорить не буду про ошибку, - продолжала она. - Или сказать, как вы считаете?

- Пока не надо, пожалуй, - не могла не согласиться я. - Давайте сначала поговорим с моим знакомым, послушаем, что он посоветует Он человек опытный.

- А он кто? Из милиции?

- Почти Он просто очень хороший и очень умный человек. Кстати, это именно с ним я встречалась, когда ваш муж заподозрил, что я пошла на тайную встречу с Дмитрием Дмитриевичем.

- А почему.

Анна замялась, но я догадалась, о чем она хотела спросить.

- Почему ночью? Да все очень просто! - рассмеялась я. - У моих хозяев были гости, и меня не отпускали гулять с собакой, пока я всех не накормлю, не напою чаем и не перемою посуду. А о встрече мы с ним уже договорились, вот и пришлось ее перенести на более позднее время. Знаете, Анна, очень часто бывает, что события, которые внешне кажутся жутко подозрительными, на самом деле имеют до смешного простое объяснение.

Я продиктовала Анне телефон квартиры Сальниковых, мы условились, что завтра она позвонит мне в первой половине дня, и я скажу ей, где и когда мы встречаемся с Никотином. Собственно, вопрос "где" и не стоял, планировать встречу можно только на маршруте "собакинга", а вот когда - утром или вечером - это уж пусть Никотин выбирает.

Мы расстались, и я все-таки решила пройтись привычным маршрутом, потому что при отсутствии кустов Аргон категорически отказывался исполнять своей физиологический долг Все объекты стройки он обнюхал и пометил, но главного так и не сделал. Кроме того, мне нужно было собраться с мыслями и обдумать свое поведение. Рассказывать ли Сальниковым о проделках милого соседушки и о том, как я по недоразумению оказалась вовлечена в нелепую историю? Надо бы рассказать, потому что мне теперь будет звонить Анна и придется разговаривать и с ней, и с Никотином, а снова прятаться и изворачиваться, выискивая удобный момент, или бегать звонить из автомата, то есть вести себя как сопливая школьница, скрывающая от мамы сомнительного приятеля, мне, честно говоря, неохота. Но, с другой стороны, я не могу прогнозировать поведение ни Гомера, ни Натальи.