Белая ворона

— Правильно! — решительно вскричала она и, вскочив на ноги, потянула за собой сестру. — Это точно, Лиз! Мы должны ей помочь.

— Должны, Джес, но как? — Мне кое-что пришло в голову! — Джессику невозможно надолго вывести из равновесия. Она уже снова была в нужной форме.

— Пошли!

Решительным шагом она направилась в здание больницы, через главный вход и затем по коридорам. Элизабет покорно следовала за ней.

— Куда ты идешь? — спросила она, тронув Джессику за рукав.

— Как пройти к доктору Хэмонду? — вместо ответа обратилась та к невозмутимой дежурной медсестре.

— Кабинет сто двенадцать, сразу за расчетной частью, — ответила медсестра.

Джессика поспешила через холл, Элизабет снова последовала за ней. Когда они вошли в кабинет, доктор сидел за столом, просматривая медицинскую карту Энни.

— Входите. А я полагал, вы ушли домой вместе с миссис Уитмен, — приветливо произнес он.

Джессика села напротив него, а Элизабет — рядом с нею.

— Доктор, — начала Джессика. — Если вы будете знать, почему она так поступила, это поможет вам?

— Вероятно. А вы это знаете?

— Да. Это все из-за меня. Во всем, что случилось, виновата только я.

На лице доктора Хэмонда отразилось сомнение. Он внимательно поглядел на осунувшееся, заплаканное лицо Джессики, затем перевел взгляд на ее сестру — тоже усталую, с затуманенными глазами.

— Гм… Неужели? И как же это произошло, юная леди?

Неудержимо, как водопад, Джессика выплеснула на доктора всю историю, почти сплошь состоящую из самообвинений. Она обозвала себя самыми жестокими и оскорбительными словами, какие только могла вспомнить. Когда печальный рассказ подошел к концу, Джессике удалось так вывести себя на чистую воду, что в уме доктора, без сомнения, сложился образ ужасной преступницы, годной только на то, чтобы немедленно приговорить ее к расстрелу.

— Понятно, — произнес он. — И вы нисколько не сомневаетесь, что ваш отказ послужил причиной несчастья с Энни?

— Абсолютно уверена! — запальчиво ответила Джессика. — Просто не представляю, как мне теперь жить на свете с таким человеком, как я!

Доктор Хэмонд сложил на груди руки и посмотрел на нее долгим, испытующим взглядом.

— Значит, вы действительно хотите помочь Энни? — спросил он в итоге.

— Конечно! Если только можно! — ответила Джессика. — Поэтому я и пришла к вам.

— Кто знает, — медленно произнес он. — Может, и удастся… Все бывает. А теперь, Джессика, ответьте мне на такой вопрос. Вы хотите, чтобы Энни была в команде болельщиц? Если нет, то скажите это прямо сейчас. Будет слишком жестоко возродить ее надежды и затем вновь оттолкнуть. Это нанесет ей новую травму.

Джессика изо всех сил зажмурила глаза, чтобы слезы вновь не хлынули потоком, и постаралась взять себя в руки. Элизабет нагнулась и сжала ей пальцы.

— Я вообще не имела права ее выгонять, — сказала она наконец. — Обязательно возьму ее в команду, лишь бы поправилась.

Доктор Хэмонд печально покачал головой.

— Никаких гарантий нет, Джессика, но попробовать надо. И еще предупреждаю: если вы не сдержите слова, несчастье может повториться. Вы должны уверить ее, что хотите этого на самом деле. И сами должны быть абсолютно в этом уверены.

Они уже собирались войти в палату, как из-за двери послышался приглушенный голос:

— Я понимаю, как тебе было тяжело, Энни. Думаешь, меня везде принимают? Сама знаешь, кто я такой — добрый старина Рики Капальдо, маленький, забавный чудак, с которым всегда можно посмеяться. Пускай думают, как хотят, Энни! Что нам за дело, если у тебя есть я? Ты должна выздороветь. Обещаю, что ни один человек тебя и пальцем не тронет. Пожалуйста, Энни…

Доктор Хэмонд приоткрыл дверь и кашлянул. После чего все трое вошли в палату. Рики взглянул на них, затем снова обернулся к Энни:

— К тебе пришли.

— Она в сознании? — спросил врач. Рики печально покачал головой.

— Дай-ка я поговорю с ней, — сказала Джессика, приближаясь к кровати.

— Ты? — Рики отвел глаза от лица Энни и посмотрел на Джессику таким напряженным взглядом, что ей стало не по себе.

— Конечно, — твердо сказала она. — Это произошло из-за меня, так? Я тот самый человек, который устроил столько бед, так?

Она взглянула на Рики, затем на доктора Хэмонда и Элизабет с таким видом, словно требовала, чтобы все немедленно признали ее виноватой во всех преступлениях. Потом придвинула поближе стул и взяла холодную и влажную руку Энни.