Я умер вчера

– Да, все в порядке, спасибо, что подстраховали. Завтра свидетельство будет готово.

– Ну и отлично. А как ваша матушка?

– С матушкой хуже. Она все мои предложения приняла в штыки и категорически отказалась. Придется, вероятно, действовать через суд и через органы опеки, но это столько мороки!

– Александр Юрьевич, неразрешимых проблем нет, – рассмеялся в ответ Лутов. – Ваше дело в этом случае абсолютно правое. Если ваша матушка действительно страдает психзаболеванием и имеет инвалидность, то вы вправе поставить перед судом вопрос о признании ее недееспособной. Вам никогда не откажут в иске, потому что все строго по закону. Другое дело, что это и впрямь очень долго. Поэтому если вы торопитесь, я могу предложить вам помощь. Если же не торопитесь, то моя помощь вам не нужна, потому что, повторяю, основания для иска у вас законные.

– Я тороплюсь, – сказал я.

Я действительно торопился. Та жизнь, в которой я барахтался больше сорока лет, та жизнь, в которой я уже побыл мертвецом, стала для меня непереносимой. Я не мог находиться рядом с Викой, зная о том, что она мне изменяет, что она хотела меня убить, и раздражаясь от ее вида и запаха ее духов. После похода в загс мы перестали быть мужем и женой, и я не понимал, как мы теперь сможем жить в одной квартире. А больше мне жить негде. Не к матери же бежать? Мне и сегодняшнего-то хватило по самое горло. Я не мог заниматься программой на телевидении, потому что делать деньги так, как Витя Андреев, я не умел, а оттягивать на себя рекламу за счет унижения и оскорбления хороших в общем-то людей мне было противно. Я хотел уйти к Лутову как можно скорее. Он казался мне надежным кровом, под которым меня не настигнет ни одна неприятность.

– Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, – ответил Лутов. – Конечно, мне вряд ли удастся помочь вам оформить все документы так же быстро, как развод.

– Я понимаю.

– Позвоните мне завтра с утра, я скажу, куда и к кому вам обратиться.

– Спасибо, – тепло поблагодарил я, – прямо не знаю, что бы я без вас делал. Умер бы, наверное.

– Ну, не преувеличивайте. Всего доброго, до завтра.

А ведь я не преувеличивал. Лутов даже не догадывался, до какой степени я был точен и близок к истине в своем высказывании.

ГЛАВА 10

Татьяна Григорьевна Образцова решения принимала легко. Разумеется, сомнения не были ей чужды, но излишние колебания она преодолевала быстро. Годы следственной работы, в течение которых ей доводилось отдавать под суд не только мелких жуликов и жалких идиотов, но и настоящих акул теневого бизнеса, сделали ее жесткой и резкой. Она, в отличие от той же Насти Каменской, мало чего боялась в этой жизни. Поэтому если проблема была, как она выражалась, не витальной и неправильное решение ничьей жизни не угрожало, она сомневалась недолго.

Дело об убийстве колдуньи Инессы было непростительно запущенным, и виновата в этом была только она, Татьяна, да еще, может быть, объективные условия, которые просто не позволяли добросовестно и тщательно заниматься всеми восемнадцатью делами, находящимися в производстве у следователя Образцовой. Времени до ухода в дородовой отпуск оставалось немного, и единственным шансом хоть как-то сдвинуть расследование с мертвой точки была беседа с профессором Готовчицем, в отделении у которого Инна Пашкова несколько лет назад проходила интернатуру. Другим шансом был Александр Уланов, зачем-то посещавший квартиру одной из клиенток Инессы, некоей гражданки Лутовой Валентины Петровны. Разумеется, никаких откровений от Уланова Татьяна не ждала, но через него можно приблизиться к Лутовой или хотя бы узнать о ней побольше. Большой опыт работы не позволял Образцовой надеяться на то, что, потянув за ниточку «Лутова – Уланов», она что-нибудь вытянет. Все люди связаны друг с другом, и нет ничего необычного в том, что два человека, проживающих в одном городе, оказались знакомы друг с другом. Тоже мне, криминал! Кто такой Уланов? Ведущий телевизионной программы, красивый, уверенный в себе, хамоватый. Кто такая Лутова? Судя по справке, представленной оперативниками, воспитательница в детском саду. Что между ними общего? Да что угодно, вплоть до романа или нежной дружбы со школьных времен. Разве это повод подозревать их обоих в причастности к убийству колдуньи? Нет, конечно, не повод. Интуиция в этом случае ничего Татьяне не подсказывала, но ей было ужасно совестно за заволокиченное дело, совестно перед самой собой. В последнее время она слишком погрузилась в мысли о будущем малыше, и все остальное порой казалось ей второстепенным и не имеющим никакого значения. Вот и сказалось на работе… Поэтому Татьяна, в ужасе обозрев материалы неоконченных дел, в оставшееся до ухода в отпуск время решила сделать все возможное, даже если сами эти действия никакой перспективы не сулили. И если уж она разработала линию расследования, согласно которой нужно попытаться установить всех клиентов колдуньи Инессы, то нужно эту линию вести до конца и собирать подробные сведения об этих людях. Не перекладывать же все на плечи оперативников, в самом-то деле! Надо и самой шевелиться. Тем более контакт с Улановым прямо в руки идет, грех же не воспользоваться.