Иллюзия греха

Остаток дня потонул в текущей работе, и, когда Настя спохватилась, шел уже девятый час. Пока она размышляла, ехать ли домой прямо сейчас или все-таки дописать справку, раздался вежливый стук в дверь. Появился Миша Доценко.

— Ну что, Мишенька? Чем порадуете? — спросила она.

— Не знаю, обрадует ли вас это, но Валерий Васильевич Волохов живет совершенно один. Ни сожительницы, ни родителей. Соседи гарантируют, они много лет заходят к нему со своими проблемами, это удел всякого врача. Более того, родители Волохова действительно жили раньше вместе с ним, но в последние лет десять живут вообще в другом городе, поближе к младшей дочери, поскольку у той есть семья и трое детишек, и старики возятся с внуками.

— А может быть, раньше жена все-таки была? — с надеждой спросила Настя.

Ей так хотелось, чтобы странному поведению Волохова нашлось простое и логичное объяснение, но чем больше информации о нем поступало, тем менее понятными становились его поступки.

— Соседи утверждают, что жены никакой не было. Даже сожительницы. Правда, они видели, как к Валерию Васильевичу то и дело приходили женщины, но ни одна из них никогда не жила в его квартире. Остаться ночевать — это максимум, что он им позволял.

— Насколько надежны слова соседей? — уточнила Настя. У нее, выросшей в большом городе и всю жизнь прожившей в многоквартирных домах, всегда просыпались подозрения, когда жильцы слишком много знали о своих соседях. Москвичи давно стали равнодушными друг к другу и чаще всего не знают даже по именам тех, кто живет с ними на лестничной площадке.

— Обижаете, Анастасия Павловна, — улыбнулся Доценко. — Я ж не абы с кем разговаривал, нашел женщину, которая за хорошую плату ходит к Волохову убираться в квартире и стирать.

— И она, разумеется, сегодня же расскажет ему, что приходили из милиции и спрашивали, как он ведет себя с дамами?

— Это вряд ли. Я ведь журналист, готовлю материал об одиноких людях, а поскольку женщина эта одинокая, то и пришел к ней побеседовать, интервью, так сказать, взять. А вывести разговор на одиноких мужчин было совсем не сложно. Она мне сама все и рассказала. Причем даже фамилия Волохова ни разу не прозвучала. Просто ее сосед, такой симпатичный, доктор медицинских наук, а вот надо же, как сложилось... И так далее. Я вам диктофон оставлю, сами послушаете.

Убрав бумаги в сейф и собравшись было идти домой, Настя вдруг поняла, что явно переоценила свои силы. Слишком рано она выскочила на работу, обрадовавшись, что вчера температура за целый день не поднялась выше тридцати семи и пяти. Пока сидела за столом, болезненное состояние было не так уж заметно, но стоило ей встать и пройти два десятка метров по коридору, как одолела противная слабость, ноги стали ватными, в глазах потемнело. «Эдак я, пожалуй, до дому не доеду», — подумала она огорченно, возвращаясь в свой кабинет. И именно в этот момент, как назло, в коридоре появился Гордеев.

— Это что означает? — недоуменно спросил он. — Почему идешь обратно?

— Забыла кое-что, — попыталась вывернуться Настя.

— Да? А ну-ка посмотри на меня, — потребовал полковник. Она послушно повернулась к нему и сделала как можно более невинную мину.

— Врать ты горазда, Настасья, — констатировал Виктор Алексеевич, — и с кем другим у тебя, может, это и получается. Но не со мной. На тебе же лица нет.

— Да что вы, все в порядке.

— Угу. Ну открывай свой кабинет, пойдем поглядим, может, ты и вправду лицо в нем забыла. Открывай, открывай, не мнись.

Она отперла дверь, Гордеев вошел следом за ней.

— Ты сядь-ка, — скомандовал он, — и посиди тихонечко. Я пока найду кого-нибудь с машиной. А если ты, поганка, посмеешь еще приходить на работу с температурой, я тебя выгоню к чертям, ищи себе другого начальника. Мне и без тебя головной боли хватает. Не умеешь болеть на ногах — лежи, не нервируй людей.

— Я умею, — принялась оправдываться Настя. — Я же всегда на ногах болею, будто вы не знаете. Просто в этот раз как-то получилось... Вирус какой-то не такой, очень зловредный.

— Вирус, вирус, — проворчал Гордеев. — Плохому танцору, знаешь ли...

Он снял трубку, кому-то позвонил и договорился, что примерно через полчаса Настю отвезут прямо домой.

— Ты хоть что-нибудь полезное сделала сегодня? — спросил полковник. Или так только, видимость борьбы с преступностью изображала?

— Больше, конечно, изображала, — улыбнулась Настя. — С убийством Анисковец мы сделали грандиозный шаг вперед и уже были в пяти сантиметрах от раскрытия и поимки убийцы.