Иллюзия греха

— Нет, — девушка покачала головой. — Врачей не было.

— А кто был?

Ира подняла голову, и внезапно Настя увидела, как глаза ее наливаются слезами.

— Да никого у них не было! — сорвавшимся голосом выкрикнула она. Мамане спасибо, всех друзей от дома отвадила, и своих, и папиных. Она же сумасшедшая была, с ней разговаривать было невозможно. Бред такой несла, что слушать стыдно. Я помню, когда маленькая была, и тетя Нина приходила, и тетя Лида, и дядя Гриша Самсонов, папин друг. Так весело было, они смеялись, разговаривали, гулять вместе ходили и меня с собой брали. Все было как у людей А как Наташка родилась — так мать совсем свихнулась...

— Ира! — осуждающе произнес Стасов. — Ну что ты говоришь? Это же твоя мать.

— Да, свихнулась! — еще громче заговорила Ира. — Об этом все знали. И папа переживал, я же видела. Какое-то предназначение нам всем придумала и носилась с ним как с писаной торбой.

— Какое предназначение?

— Да откуда мне знать! Бормочет что-то, черт его разберет, что она там говорит. Добормоталась.

— Ира, — снова повторил Стасов, — так нельзя говорить о матери.

— А так, как она поступила, — можно? Можно, да? Всем жизнь покалечила, отца убила! Сволочь! Ненавижу!

Неожиданно она разрыдалась так громко и отчаянно, что у Насти сжалось сердце. Она растерянно посмотрела на Стасова, но Владислав только головой покачал, мол, не вмешивайся, пусть девочка выплачется. Надо отдать должное Ире, она довольно быстро справилась с истерикой, отерла лицо рукавом старенькой, но чисто выстиранной трикотажной блузки и громко хлюпнула носом.

— Ладно, проехали, — буркнула она все еще дрожащим голосом. — Не обращайте внимания. Задавайте свои вопросы.

Разговор с женщиной из милиции выбил ее из колеи. Дядя Владик и его знакомая давно ушли, а Ира то и дело принималась плакать, хотя в общем-то позволяла себе эту роскошь достаточно редко. До десяти часов она успела съездить в центр, в книжный магазин, купила для Наташи учебник французского языка, как раз такой, как она просила, и, вернувшись домой, прилегла, чтобы дать отдых ногам. Около половины десятого хлопнула дверь — вернулся Георгий Сергеевич.

— Ира, вы дома? — послышался из прихожей его голос. Она сжалась в комочек и замерла. Если откликнуться, то придется выходить из комнаты и разговаривать с жильцом, а у нее слезы градом катятся. Конечно, Георгий Сергеевич — дядька добрый и славный, но он начнет приставать с расспросами — как, да что, да кто обидел, да отчего она плачет, а она еще больше разревется. Нехорошо перед чужими слабость показывать, довольно и того, что перед дядей Владиком и этой женщиной из милиции не сдержалась, сорвалась. Теперь корит себя, простить не может.

А плакать не хотелось еще по одной причине. Кожа и без того нездоровая, чтобы не сказать хуже, а от соленых едких слез, Ира это знала по опыту, прыщи раздражались еще больше. Все лицо начинало зудеть и чесаться, что само по себе достаточно противно, да и вид при этом делался — глаза б не глядели. Из кухни донесся шум льющейся воды, мягко хлопнула дверца холодильника — Георгий Сергеевич готовил ужин. Ира зажгла лампу над диваном, посмотрела на часы. Пора собираться на работу в «Глорию». Она покрепче стиснула зубы, чтобы не плакать, и встала.

— Так вы дома? — удивился жилец, услышав ее шаги в коридоре. — Я думал, вас нет. Звал, но вы не откликались.

— Я задремала, — быстро ответила Ира, отворачиваясь, чтобы спрятать лицо. — Устала очень, день был суматошный.

— Поешьте со мной, — предложил он. — У меня как раз все готово.

— Нет, мне идти пора. Да вы не беспокойтесь, я ела недавно.

Накинув на плечи легкую ветровку, Ира отправилась на вечернюю работу. Прямо возле подъезда к ней подлетел какой-то юнец с пачкой бумаг в руках.

— Девушка, можно вас на минутку? Мы проводим социологическое обследование к выборам. За кого вы будете голосовать?

— Отстань, — бросила она на ходу.

Но парнишка не отстал. Напротив, он пристроился рядом и пошел в ногу с ней, размахивая зажатыми в руке бумажками.

— Девушка, ну что вам, трудно ответить? У меня задание опросить сто человек в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, а вы как раз подходите. За кого вы будете голосовать на выборах?

— Отвяжись, я сказала.

— Ну за кого? — заныл паренек. — За Ельцина или за Зюганова?

— А их что, двое всего? — насмешливо спросила Ира. Она политикой не интересовалась, но была убеждена, что приход к власти коммунистов перекроет ей все возможности зарабатывать деньги. Поэтому к информации о предвыборной борьбе она прислушивалась и знала, что кандидатов не двое, а целых одиннадцать.