Иллюзия греха

— О тебе. Он мне рассказывал, какая ты хорошая, и просил, чтобы я тебя не обижал.

— Нет, честно? — почему-то обрадовалась Ира. — Он говорил, что я хорошая?

— Говорил, — подтвердил Олег. — Интересно, что твой другой жилец о тебе думает?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Думает, наверное, что я шалава какая-нибудь.

— Это с чего же ему так думать?

— Ну, ко мне милиция приходила, потом Танька-паразитка. Представляешь, прихожу вчера домой, а у меня на кухне эта корова размалеванная сидит. Я тебе про нее рассказывала, помнишь?

— Помню. И зачем она пришла?

— А черт ее знает. Сидит, с Ильясом лясы точит, вроде как ужин они готовят. Потом приперлась в мою комнату и давай выспрашивать, зачем ко мне милиция приходила да о чем спрашивала. Прямо душу всю вынула. И что про меня Ильяс после этого думать должен? На Таньку посмотрел, да и решил, наверное, что я и сама такая же. Потом еще спрашивал, какие у меня проблемы с милицией, не надо ли помочь. Пожалел меня, видно.

— Почему ты решила?

— Да к столу звал, мол, Ира, покушайте со мной. Хотел голодающую несчастную хозяйку подкормить.

— А что, у него есть возможность помочь в случае неприятностей с милицией?

— Да ну, — фыркнула Ира, — какие там у них возможности? Небось привыкли все свои дела при помощи взяток решать. Не надо мне его помощи, обойдусь.

— Погоди-ка, — забеспокоился Олег, — что значит «не надо помощи, обойдусь»? У тебя действительно сложности с милицией? Почему ты мне не сказала?

— Да нет у меня никаких сложностей, — она начала сердиться. — Ну пришли, поговорили, про родителей спросили. Дела столетней давности. Ко мне никакого отношения не имеет.

— А про жильцов не спрашивали?

— Нет. Зачем им мои жильцы?

Это Олегу совсем не понравилось. К самой Ире Терехиной у милиции никакого интереса быть не может, в этом он был твердо уверен. Если приходили, то не иначе как по поводу «казанских», только камуфляж хороший навели, Ирка и не почувствовала ничего. Неужели опять правая рука с левой в разные стороны тянут? Неужели милиция до Ильяса добралась? Ведь говорил он своему начальству: не надо самодеятельностью заниматься, давайте объединимся с МВД или хотя бы с Петровкой и общими усилиями будем искать Аякса. Так нет, уперлись, как ослы, с места их не сдвинешь. Не будем, дескать, ни с кем делиться информацией — и точка. Сами будем Аякса и его «казанских» разрабатывать. В конце концов, зарубежные связи с промусульманскими преступными группировками — дело не МВД, а ФСБ и военной разведки. Милицейским и в России трупов хватает, вот пусть ими и занимаются. А если окажется, что МВД по своим каналам тоже до Аякса дотянулось, то нескоординированные действия двух ведомств могут только навредить делу.

Был тут еще один момент, который Ира по неграмотности могла просто не заметить. Судя по тем мелочам в поведении «казанских», о которых Олегу удалось узнать у Иры, они были настоящими мусульманами. Несмотря на то, что проживали, хотя и временно, в России, они соблюдали пост в рамадан, не ели свинину и не пили вино. Вообще, как следовало из Ириных рассказов, пьяными она никого из них не видела. И к ней, своей квартирной хозяйке, они относились так, как относились бы истинные, правоверные мусульмане, которые считают, что у женщины нет души, она не более чем вещь, удобная для жизни. И вот этот мусульманин позвал ее к столу, предложил разделить трапезу и сочувственно спросил, не надо ли помочь? Быть того не может. Никогда он так не поступил бы. Ни один истинный мусульманин так не поступил бы по отношению к женщине. Но ведь Ира не врет. Значит, случилось что-то очень серьезное, коль Ильяс поступил не по шариату. Он выполнял чье-то указание. Он должен был непременно узнать, зачем к хозяйке приходили из милиции. Но милиционеры-то каковы! Явились прямо на квартиру, где живут «казанские». Даже не побеспокоились принять меры к тому, чтобы их визит остался незамеченным фигурантами. Кретины безмозглые! И Ирку, видно, не предупредили, чтобы молчала.

— Все-таки жильцы твои — публика сомнительная. Я не имею в виду Георгия Сергеевича, он-то человек приличный, сразу видно. А вот Ильяс этот... Да и до него, ты же сама рассказывала, был такой же. И как ты не боишься попасть в неприятности.

— Да в какие ж неприятности я могу попасть? — удивилась Ира. — Красть у меня нечего, сам видел, как я живу. Ворованное в своей комнатенке не прячу, плохого ничего не делаю, какой с меня спрос?