Иллюзия греха

— Как вы думаете, Михаил Александрович, я смогу поступить в институт, хотя бы на заочное? Конечно, жить я могу только здесь, в больнице, за мной врачи постоянно присматривают, но ведь я могу учиться. И я хочу учиться. Очень хочу.

— Я думаю, это можно устроить, — осторожно ответил Доценко. — Во всяком случае, я точно знаю, что некоторым людям, больным так же тяжело, как и ты, и даже еще тяжелее, удавалось не только закончить институт, но и аспирантуру, и защитить диссертации. Когда человек хочет учиться и заниматься наукой, ему всегда идут навстречу, если у него есть способности. А у тебя они есть, это несомненно. Только нужно обязательно получить аттестат об окончании средней школы.

— А что для этого нужно?

— Нужно договориться в Департаменте образования, чтобы тебе разрешили сдать экзамены за среднюю школу экстерном. Или тебя будут возить туда, где заседает экзаменационная комиссия, или сами члены комиссии будут приезжать в больницу. Ничего невозможного в этом нет, было бы желание. Ты уверена, что знаешь всю школьную программу?

— Уверена. Я могу хоть сейчас любой предмет сдать. По книгам, лежащим на тумбочке возле Наташиной кровати, было видно, что девочка действительно постоянно занимается по всему курсу средней школы.

— Кем бы ты хотела стать? — спросил Михаил. — В каком институте учиться?

— Я хочу заниматься компьютерами. Хочу быть программистом, — застенчиво улыбнулась Наташа. — Только я не знаю, в каком институте их готовят.

— Почему обязательно программистом? — удивился он.

— Потому что я никогда не поправлюсь, — спокойно и серьезно ответила она. — Я буду постоянно прикована к постели или креслу и никогда не смогу жить нигде, кроме больницы. У меня приступы случаются по два раза в неделю, и если врач вовремя не успеет, все закончится очень быстро. Сестра говорила мне, что теперь «скорая помощь» приезжает часа через два, а то и вообще не приезжает. Так что дома я не смогу. А программист — это такая профессия, что можно и в больнице работать. Никому ведь не нужно будет, чтобы я на работу каждый день ходила, я только должна программный продукт создавать.

— Но для этого нужен компьютер, а здесь его нет.

— Если понадобится компьютер — он будет, — уверенно ответила Наташа.

— Откуда же он возьмется в больнице?

— Ира достанет. Ира — это моя старшая сестра, — пояснила она.

Михаил внутренне сжался, стараясь не выдать то, что думает. Конечно, для Наташи ее старшая сестра — волшебная палочка, что попросишь — тут же достанет. Наташа, вероятно, не знает, каким каторжным трудом достается Ире каждая заработанная копейка, как она колотится день и ночь, только чтобы ее сестры и братишка ни в чем не нуждались. Наташа и не догадывается, что Ира бегает по всему городу, выискивая заказанные сестрой учебники и книги, вместо того, чтобы спокойно отдохнуть после уборки улиц, мытья лестниц и беготни по вещевому рынку, когда впереди еще вечернее мытье полов и посуды в ресторане. Ира, грубая и невоспитанная, гордая и независимая, не хочет, чтобы ее младшие знали, какой кровью добываются те деньги, на которые им регулярно покупаются фрукты, книжки и одежда.

Особенно нервничал Доценко, когда Наташу сажали в инвалидное кресло и вывозили в больничный парк на прогулку. В парке ситуация была совершенно неконтролируемая, в девочку могли выстрелить с любого расстояния, и уберечь ее Михаил не мог. Сегодня сестра к ней не придет, она была вчера, и на прогулку Наташу повезли как раз в часы посещений. Сестричка везла коляску по парку, а Миша со скучающим видом шел чуть сзади, цепким взглядом окидывая появляющихся в поле зрения людей. Он так хорошо мысленно представлял себе того человека, которого поджидал в этой больнице, что тот и в самом деле начал Мише сниться. Во всяком случае, мерещился он ему буквально в каждом прохожем.

Внезапно Михаил напрягся. По боковой аллее со стороны входных ворот шел мужчина. И мужчина этот был удивительно похож на сделанный художником портрет. Конечно, не один в один, но это и понятно, полное портретное сходство в таких случаях можно увидеть раз, наверное, лет в пятьдесят, когда очевидцев много и они имели возможность хорошо разглядеть преступника. Обычно же сходство бывает весьма и весьма условным, поэтому по таким рисованным портретам не очень-то часто удается найти того, кого нужно. Но в этом случае сходство было несомненным, и только очень большой жлоб и скептик мог бы назвать его «условным». Все-таки Михаил очень кропотливо и методически грамотно работал над составлением портрета.