Все не так

Боже мой, как вчера было хорошо! Я была такой красивой, все мужчины на меня засматривались. Я видела, как они сравнивают меня со своими телками и кошелками, с которыми пришли, и слюни пускают. Понимают, что я намного лучше.

А платье мне дядя Миша купил просто отпадное! Супер! И туфли и сумочку к нему, очень дорогие. Жалко, конечно, что на брюлики не разорился, тетя Лара свои дала надеть на один вечер, у нее много всяких. Ничего, все впереди, и еще платье купит, и не одно, и на брюлики я его раскручу. Лучшие друзья девушек – это бриллианты, истина всем известна. Лиха беда начало! Главное – он понял, что меня можно и нужно возить с собой, что я не опозорю его, наоборот, все меня хвалят и восторгаются. И с лошадьми я вчера так удачно выступила! В этом клубе целая конюшня, и всем желающим предлагали покататься. Я, конечно, вызвалась одной из первых. Лошади мне по барабану, я их боюсь, и вообще, они вонючие какие-то, огромные, но там же давали костюмы для верховой езды, и мне ужасно хотелось надеть узкие бриджи, облегающую курточку и высокие сапоги. Я такие костюмы видела в журналах и всегда представляла, как сексуально я могла бы в них выглядеть. Так неужели мне упускать такой случай? Само собой, я первой помчалась переодеваться. Выглядела я просто кульно! Все обалдели. Талия тонкая, ноги длинные, стройные, волосы развеваются на ветру, глаза сверкают. Настоящая амазонка.

И прокатилась я классно! Конечно, не совсем самостоятельно, инструктор вел лошадь на корде, но это и понятно, я же в первый раз… Но я уверенно сидела в седле, держала спину прямо и ослепительно улыбалась, и народ от такой картины просто припух. Я потом слышала, как один старбон сказал дяде Мише, что для первого раза я держалась вполне достойно.

И мальчики-мажоры вокруг меня так и вились, друг у друга отбивали, телефончик просили. Посмотрим, как дальше будет. С каждым буду встречаться, а потом выберу. Тут главное – не спешить, потому что дядя Миша наверняка меня еще куда-нибудь возьмет, и там тоже появятся новые знакомые. Надо будет только обязательно другое платье попросить, а то ведь на этих тусняках одни и те же люди бывают, увидят меня в том же платье и черт знает что подумают.

А Данка, дура, поверила, что мне вчерашнее мероприятие сто лет не нужно было и я весь день промаялась от скуки. Ничего, это правильно, пусть чувствует себя виноватой. Я две недели ей мозги канифолила, что из-за нее вынуждена ехать, хотя мне совсем не хочется, и еще сегодня утром добавила, для профилактики. Жалко, конечно, что с Павлом не удалось посидеть наедине, Данка прямо-таки приросла к стулу с этим своим кефиром, так что, когда он спросил про прием, пришлось продолжать ныть и изображать страдание. Если бы Данки не было, я бы ему рассказала, какая я там была классная и как все от меня тащились. Пусть призадумается. А то строит из себя недотрогу. Я уж специально к нему прижималась так, что мертвый бы запрыгал от радости, а он сидит с каменной рожей, словно не чувствует ничего и не понимает. Цену себе набивает, хочет, чтобы я за ним побегала. Не дождется. Сам первый приползет.

Но как же я вчера была хороша! Даже дядя Володя это оценил. Мы вчера очень поздно вернулись, а он у нас сидел, они с бабушкой телевизор в гостиной смотрели. Я влетела в комнату как на крыльях, вся такая возбужденная, счастливая, глаза горят, волосы по плечам струятся, платье переливается. Он в кресле сидел, я к нему подлетела, наклонилась поцеловать и так хитро повернулась, чтобы грудь в вырезе было видно. Как он на меня посмотрел! Это что-то. Теперь я совершенно уверена: если бы я не была его племянницей…

Отражение 3

Михаил

Чтобы я еще хоть раз взял Юльку в приличное место? Да никогда в жизни! Она совершенно не умеет себя вести. Вешалась на всех подряд, строила глазки, навязывала свой номер телефона. Просто как дешевая проститутка. Ужас. Стыдобища. Хорошо, что я, когда представлял ее, сразу говорил, что это моя племянница. Не хватало еще, чтобы все подумали, будто у меня такая дочь. Ларка чуть не умерла от стыда и вчера, когда мы вернулись, устроила мне скандал. Все-таки Юля – МОЯ племянница, и я выполнял просьбу МОЕЙ матери. Ларка шипела, что если я буду продолжать идти на поводу у своих родственников, то наша жизнь превратится в полное дерьмо, и что мои родственники руководят всей нашей жизнью, и что ей надоело это терпеть, и что я должен, наконец, научиться жить собственным умом, а не маминым и не Володькиным, и мне нужно начать говорить им всем «нет». Я понимал, что она права, и пообещал. Первое, что я сделал, – не поехал с матерью на кладбище. Встал, как обычно, в шесть утра, хотя поспать удалось всего часа три и голова была тяжелая, но все равно встал и в восемь уже был в офисе. Без меня мать Ларису не тронет, ехать не заставит. Юлька небось до обеда проспит. А Валентина пусть сама выкручивается как хочет. Не сможет выкрутиться – пусть едет с матерью. Нет, лично я эти еженедельные поездки к отцу и Ване прекращаю. И Юльку никуда больше не повезу.