Городской тариф

Ну вот, дожила. Теперь уже ее ученики будут ею командовать. И будут намекать ей на уход с должности. Как говорится, случилось то, о чем мы так долго мечтали…

- Я вас хорошо помню, Константин Георгиевич, - произнесла Настя ровным голосом. - Теперь вспомнила. Вы очень оригинально и нестандартно решали задачу, которую я вам предложила. Если не ошибаюсь, это было дело о трупе, обнаруженном в салоне самолета.

- Совершенно верно, - с улыбкой кивнул Большаков. - И вы меня похвалили. Мне бы очень хотелось заслужить вашу похвалу еще раз.

Она с удивлением уставилась на него. Что он такое говорит? Где вы видели начальников, которым важна похвала подчиненных? Да в гробу они их видали, и их мнение о себе тоже.

- Анастасия Павловна, у меня к вам серьезный разговор, если не возражаете.

Настя внутренне сжалась. Удивление быстро прошло, уступив место тоскливому ожиданию. Серьезный разговор. О пенсии, конечно. О чем еще может серьезно говорить новый начальник с подчиненным? Не о работе же, не о текущих делах, о которых он сам пока ничего не знает.

- Я слушаю вас.

- Вячеслав Михайлович проинформировал меня о том, что вам исполнилось сорок пять лет…

Так и есть. День определенно не задался. Если что-то может разбиться, оно обязательно разобьется. То, что разбиться не может, разобьется тоже. Закон физики.

- …и что вы заканчиваете работу над кандидатской диссертацией и уже получили предложение о переходе на преподавательскую работу. Это так?

- Так, - угрюмо кивнула Настя.

Пусть уже все скорее закончится. Она больше не может выносить этот унизительный страх перед потерей работы, которую она так любит.

- Я могу что-нибудь сделать для того, чтобы вы это предложение не приняли?

- Что?!

- Постараюсь выразиться яснее. Анастасия Павловна, что я должен сделать, чтобы вы остались здесь? Завизировать ваш рапорт о продлении срока службы? Назначить вас на более высокую должность, чтобы вы могли получить звание полковника и спокойно служить дальше? Что? Скажите мне, чего вы хотите, и я это сделаю немедленно.

- Я вас не понимаю, - сказала она противно дрожащим голосом.

- Что же здесь непонятного? - Большаков обезоруживающе улыбнулся. - Я не хочу, чтобы вы уходили. Я не хочу терять опытного сотрудника. Я хочу, чтобы вы продолжали работать со мной. Разве это непонятно?

- Понятно.

- Более того, я бы хотел, чтобы в отделе остались те, кто служит давно, имеет большой опыт и может чему-то научить молодых сотрудников. Я смотрел личные дела всех, кто работает в отделе…

О как. Дела смотрел. Готовился. Предварительно изучал техническое состояние орудий, при помощи которых ему придется вспахивать новую ниву.

- …и с сожалением вынужден констатировать, что после выхода в отставку полковника Гордеева почти весь личный состав разбежался. Остались только вы и Юрий Викторович Коротков.

Смотри-ка, Юркино имя назвал без ошибки, причем даже в бумажку не посмотрел, наизусть выговорил. Видно, и впрямь готовился. Ах ты, красивый мальчик Костя с умными глазками!

- Совсем недавно снял погоны Михаил Доценко, - невозмутимо продолжал Большаков, по-прежнему не глядя в записи, - и вряд ли удастся чем-то привлечь его, чтобы убедить вернуться. К сожалению, Вячеслав Михайлович не смог его удержать. Или не захотел?

Он вопросительно посмотрел на Настю и выдержал паузу, но Настя удержалась и промолчала, хотя имела сказать много чего по этому поводу.

- А вот Игорь Валентинович Лесников все еще служит, правда, уже в департаменте, но я хотел бы приложить максимум усилий, чтобы его вернуть. И я очень рассчитываю на вашу помощь и поддержку. И конечно же, я рассчитываю, что вы не уйдете из отдела.

Это не может быть правдой. Так не бывает. Это все ложь, это какая-то хитрая каверза, немыслимая по степени коварности. Он пытается усыпить Настину бдительность, расслабить ее, чтобы она поверила, распустила сопли и сказала что-то такое, какие-то такие слова, после которых он бы с легким сердцем «отпустил» ее на преподавательскую работу. Или на пенсию. В чем же каверза? Где подвох? Надо быстро собрать мозги в кучку и начать соображать, чтобы не оказаться застигнутой врасплох. Если этот новенький, сверкающий, как только что сошедший с конвейера автомобиль, начальничек хочет от нее, Насти Каменской, избавиться, если он не хочет с ней работать, то и не надо, навязываться она не станет, сама уйдет. Но именно сама. Она сама сделает первый шаг, а не пойдет на поводу у хитромудрого интригана.