Опал императрицы (Опал Сисси)

Пленник отрицательно покачал головой.

Тогда Адальбер, в свою очередь, опустился на колени, развязал косынку и вытащил кляп изо рта графа; Альдо тем временем с изумлением наблюдал за новым перевоплощением бывшей своей помощницы: Лиза, казалось, с легкостью вошла в образ хладнокровной, решительной и, по-видимому, неумолимой вершительницы правосудия.

Голоцени тоже это почувствовал, ибо он не только не закричал, но едва выдавил из себя вопрос:

– Вы, Лиза... Вы считаете меня своим врагом?

– Я обращаюсь с вами в точности как те, кто похитил Эльзу Гуленберг и убил ее слуг...

– А я-то здесь при чем?

– Если вы ни при чем, – вмешался Морозини, – тогда объясните нам, что вы делали в ночь с шестого на седьмое ноября на вилле, купленной госпожой Гуленберг, после тайной встречи с графиней здесь, в замке Рудольфскроне?

Во взгляде пленника, когда он поднял глаза на обвинителя, промелькнул искренний испуг, но это длилось не более мгновения. Почти сразу тяжелые сморщенные веки опустились, и он произнес:

– Можете задавать любые вопросы, какие вам будет угодно, я ни на один не отвечу...

9

В САРАЕ САДОВНИКА

За этим заявлением Голоцени последовало минутное молчание: каждый из трех остальных участников сцены переваривал его в соответствии со своим темпераментом. Первым отреагировал Адальбер.

– Поведение, достойное римлянина! – хихикнул он. – Но я сильно удивлюсь, если вы сумеете долго так продержаться...

– Не вижу, что могло бы меня заставить его изменить.

– О, это вы увидите очень скоро! Мы с моим другом Морозини терпеть не можем затягивать дела, а после того, как вы столь любезно поместили в тарелку госпожи фон Адлерштейн эту писульку, нас даже несколько лихорадит.

Александр яростно запротестовал:

– Не я положил туда ультиматум!

– Поскольку вы не желаете отвечать на наши вопросы, мы не станем спрашивать, кто это сделал, и будем считать, что этот гнусный подарочек принесли вы. Точно так же мы будем считать, что вы – один из преступников, совершивших двойное убийство в Гальштате, и что вы похитили и держите в заточении ни в чем не повинную женщину. Следовательно, у нас есть все основания относиться к вам как к преступнику, и это повлечет за собой некоторые неприятности для вас.

– Я никого не убивал! За кого вы меня принимаете? За бандита?

– Вам только что сказали, что вы собой представляете, – ответил Альдо, разгадавший, какую игру ведет его друг. – Так что ответьте хотя бы на один простой вопрос: как вы предпочитаете умереть, быстро или медленно? Поскольку пользы от вас никакой, а время поджимает, лично я склоняюсь к короткой расправе...

Эй, не торопись! – шепнул Видаль-Пеликорн. – Учитывая тяжесть проступка этого господина, я скорее склоняюсь к чему-то более... изощренному. Не стану требовать разрезания на десять тысяч кусков, принятого у китайцев, поскольку на это уйдет несколько часов, но все-таки меня вполне устроила бы пытка святого Себастьяна на современный лад. Мы могли бы начать, к примеру, с пули в колено, потом в бедро... в живот и так далее...

– Вы с ума сошли? – прохрипел Голоцени. – А вы, Лиза, вы позволяете этому человеку такое при вас нести и даже не вмешиваетесь? Разумеется, это потому, что вы уверены: ничего подобного эти люди не сделают... Впрочем, на звуки выстрелов сбегутся...

Лиза одарила его полной лукавства улыбкой:

– В этих краях ружейные выстрелы слышны днем и ночью. Что касается угроз Адальбера, я на вашем месте приняла бы их всерьез.

– Ну, знаете! И какая им польза от того, что они меня убьют? Это не вернет вам Эльзу...

– Нет, но тем самым земля избавилась бы от лживого, корыстного и чудовищно скучного человека. Со своей стороны, я вижу здесь только преимущества, – заключила девушка.

– Но я же говорю вам, что никого не убивал, никого не ранил и никого не похищал! Вы же знаете, Лиза, как вы мне дороги. Как убедить вас, что я не преступник?

– Скажите правду. Я готова поверить, что на ваших руках нет крови, но я хочу знать во всех подробностях, какую роль вы сыграли в этой печальной истории. И, если вы хотите, чтобы я с вами еще разговаривала, не пытайтесь лгать!

– Но, Лиза, клянусь вам...

Только не клянитесь! И запомните хорошенько: если вы откажетесь нам помогать и если – что весьма сомнительно – вам сохранят жизнь, знайте, что положение ваше станет невыносимым. Об этом позаботится мой отец, а его финансовые возможности и прекрасные отношения, которые он поддерживает с вашим правительством, вам известны. Понятно? Голоцени кивнул, но продолжал молчать, видимо, обдумывая то, что услышал. Должно быть, размышления оказались плодотворными, потому что он поднял на Лизу покорный взгляд.