А кому сейчас легко?

Наринэ махнула рукой:

– Ничего не нужно, милиционеры там уже прикормленные. Если к тебе кто-нибудь привяжется, просто звони Эдику, он все уладит. Оденься потеплее, тебе весь день на морозе стоять.

Она сбегала в свою комнату и вернулась с женскими панталонами с начесом:

– На-ка, бери!

– Нет, – замотала я головой, – не возьму.

– Да они новые! Вот, видишь, ценник еще не срезан!

– Спасибо, но мне не нужно! Я брюки надену.

– А под брюки – обязательно панталоны! – настаивала Наринэ. – Не спорь, потом спасибо мне скажешь. И вот это тоже завтра надень.

Она протянула мне сверток.

– Что тут?

– Памперсы для взрослых.

– Зачем??

– От лотка нельзя отойти ни на минуту, иначе товар разворуют.

– А в туалет куда же?

Наринэ кивнула на памперсы:

– Сюда.

На следующий день в десять утра, как и было назначено, я стояла около метро «Щелковская». Эдик, мой работодатель, подъехал через четверть часа на побитой серой «девятке». Хмуро поздоровавшись, он вытащил из багажника пластиковый стол, три огромные коробки с товаром и какую-то белую тряпку, измазанную красной краской. Тряпка оказалась рекламной вывеской «РАСПРОДАЖА! ВСЁ ПО 30 РУБЛЕЙ!!!», которую он привязал к двум деревьям за веревочки. Реклама идеально вписалась в пространство между деревьями, туда же встал и стол. Эдик принялся довольно хаотично выкладывать товар.

– А стула нет? – спросила я.

– Я бы привез, мне не жалко, – отозвался Эдик, – но он не понадобится.

«Прямо рабство какое-то! – с возмущением подумала я. – Мне тут до восьми вечера околачиваться, неужели за весь день даже разок присесть нельзя?!»

Однако хозяин оказался прав, в стуле действительно не возникла необходимость. Холод. Он сразу же сжал меня в своих объятиях и не отпускал до конца рабочего дня. Что бы я ни делала: пританцовывала на месте, прыгала на одной ноге, размахивала руками, – мороз не отступал. Я поняла, что означает выражение – «промерзнуть до костей». Холод пробрал меня насквозь, до самой последней молекулы где-нибудь в забытом богом аппендиксе.

А еще безумно хотелось съесть чего-нибудь горячего. А еще… хм… я терпела изо всех сил, но памперс все-таки пригодился. Я не знаю, действительно ли у младенцев остается сухая попка, как утверждает реклама в телевизоре, но мой памперс давал о себе знать, еще как давал. И в пятнадцатиградусный мороз это были не самые приятные ощущения.

Также доставали покупатели.

– Неужели все по тридцать рублей? А почему так дешево? – подозрительно допытывался мужик в кроличьей шапке.

– Исключительно вам, мужчина, по большому блату, продам за сто.

Мужик хохотнул:

– Шутку понял, не дурак. А бенгальские огни весело горят?

– Обхохочетесь.

Он достал кошелек, долго гремел мелочью, а потом спросил:

– Если я куплю две упаковки, дадите скидку?

Когда Эдик наконец приехал, я превратилась в ледышку с охрипшим горлом и негнущимися пальцами. Хозяин принял у меня выручку, пересчитал товар и заявил:

– Не хватает пяти хлопушек, восьми упаковок бенгальских огней и двенадцати пакетов с мишурой.

Кажется, переохлаждение не лучшим образом отразилось на моих умственных способностях:

– Куда они могли деться? Может, ветром унесло?

– Украли… – бесстрастно отозвался Эдик.

Когда?! Когда их успели украсть, ведь я же смотрела в оба?! Стоимость стыренного товара хозяин вычел из моей зарплаты и выдал мне на руки 470 рублей.

– Завтра будешь работать? – спросил Эдик.

Я выразительно посмотрела ему в глаза, и он все понял без слов.

Наверное, в моей ситуации не следует привередничать, надо хвататься за любое предложение. Но еще один день стояния на морозе в памперсе я просто не вынесу, лучше уж сразу в петлю. Я прикидывала, есть ли у меня шанс устроиться по специальности – журналистом, редактором, корректором. Пусть за такие же копейки, но сидеть в теплом офисе и стучать пальцами по клавиатуре компьютера. После дня, проведенного на морозе, жизнь офисного планктона казалась мне сказочно прекрасной: теплое помещение, кулер с питьевой водой, неторопливый трёп с коллегами ни о чем… В тот момент, когда я мечтала о бесплатных талонах на обед, зазвонил телефон. Это оказался Руслан.

– Плохие новости, – начал он, – Ветерков не покончил с собой. Его повесили.

Глава 25

Я потрясенно молчала.

– Так вот, – продолжал капитан, – криминалисты установили, что кто-то помог мужику влезть в петлю. У самоубийц странгуляционная борозда по-другому выглядит.