Когда боги смеются

Когда она доставала удостоверение, чтобы показать милиционеру на контрольно-пропускном пункте, рука ее заметно дрожала. "Сейчас начнется, подумала она. - На фотографии одна голова, а у меня на плечах совсем другая". Милиционер, однако, посмотрел только на удостоверение и равнодушно кивнул. Личность предъявителя его мало интересовала.

По коридору на своем этаже Настя бежала почти бегом. Она и сама не могла бы объяснить, почему так нервничает и боится. Дверь кабинета казалась ей спасительной пристанью, но мужества не хватило, и она, воровато оглянувшись, нырнула в расположенный куда ближе кабинет Юры Короткова.

- Это... что? - спросил он, обшаривая глазами возникшую на пороге такую знакомую фигуру, одетую в обычные Настины вещи - черные джинсы, светло-голубую шелковую водолазку и спортивные туфли на мягкой толстой подошве.

- Это кто, - с робкой улыбкой поправила его Настя. - Это я. Я подстриглась.

- Зачем?

- Надоело носить длинные волосы. Решила попробовать носить короткую стрижку. Тебе не нравится?

Надо отдать должное Короткову, пришел в себя он довольно быстро. Встав из-за стола, он подошел к Насте вплотную и стал зачем-то поднимать отдельные пряди и заглядывать под них.

- Что ты там ищешь? Тараканов? Или бриллианты?

- Слушай, ты чего, на самом деле подстриглась? Это не парик?

- Да нет же, Юрик, это все настоящее. Тебе первому доложила, как ты есть мой начальник.

Коротков отступил на пару шагов, склонил голову набок, прищурился, рассматривая Настю.

- А че? Очень даже. Ты только солидная какая-то стала, взрослая.

- Юрочка, мне тридцать девять лет. Я же не могу в тридцать девять выглядеть на двадцать пять.

- Но ты же выглядела! - резонно возразил Юрий. - Вот еще два дня назад, как сейчас помню, ты выглядела на двадцать пять.

- Не ври.

- Ну на двадцать семь. Ну ладно, на двадцать восемь. За каким хреном тебе понадобилось стареть? Не понимаю.

- Объясню, если не понимаешь. Человек имеет обыкновение вести себя в соответствии с тем возрастом, в котором он себя ощущает. А возраст он ощущает, когда смотрит на себя в зеркало. Шестидесятилетняя женщина, которая думает, что ей всего сорок и ведет себя как сорокалетняя, выглядит смешно. Все вокруг знают, что ей шестьдесят, что у нее внуки, пенсия и варикозное расширение вен, а она наряжается в короткие юбки и носит майки на бретельках.

- Ну и пусть носит, если у нее ноги красивые и морщин мало. Женщине столько лет, на сколько она выглядит, этому нас еще в детстве учили.

- Ты не понял, Юрик. Женщина имеет право одеваться в соответствии со своей внешностью, тут и спорить нечего. Фигура хорошая, морщин мало, прическа в порядке - ради бога, хоть мини пусть носит, хоть авангард какой-нибудь. Но при этом она не должна забывать, сколько ей на самом деле лет, и, если у нее есть внуки, она должна, она обязана выполнять социальную роль бабушки. Она не имеет права открещиваться от своих внуков и делать вид, что их нет вообще на том только основании, что у нее хорошая фигура и мало морщин. Уловил разницу? Когда женщина выглядит моложе своих лет, она все время видит себя в зеркале, такую молодую и красивую, и у нее может сложиться обманчивое впечатление, что ей и на самом деле столько лет, на сколько она выглядит. И она может инстинктивно начать подстраивать свое поведение и всю свою жизнь под этот нереальный возраст. Будет, например, делать вид, что у нее еще вся жизнь впереди, что она еще все успеет, что у нее не может быть серьезных болезней и так далее. А это неправильно.

- То, что ты считаешь это неправильным, я понял, хотя и не согласен. А к тебе-то это какое отношение имеет?

- Учусь быть взрослой теткой, а не маленькой девочкой, которую все окружающие мужчины защищают и прикрывают. Ну что ты прикидываешься, Коротков? Не делай вид, что Колобок с тобой насчет меня не разговаривал.

- Ну разговаривал, - нехотя признался Юрий. - Но ты не думай, Настюха, я не...

- Юрочка, - она мягко улыбнулась, - Колобок прав, и я на него не в обиде. Я просто делаю выводы и исправляю ошибки по мере сил и способностей.

Коротков отошел и снова уселся за свой стол.

- Да-а, мать, ошарашила ты меня. К тебе теперь на кофе не напросишься, будешь со мной строгой и официальной.

Настя подхватила сумку и открыла дверь в коридор.

- А ты рискни, - посоветовала она. - Вдруг получится.

- Здоровья жалко, - тут же отпарировал Юра. - А вдруг не получится? Загрызешь или оторвешь что-нибудь. Но ты чайник-то включи на всякий случай, я сейчас один звоночек сделаю и приду.