Когда боги смеются

- А что там с камерой случилось? - спросила она. - Из-за чего ее в ремонт отдавали, не помнишь?

- Кассетоприемник перекосило. Крышечку заклинило, кассета не вынималась, - объяснил Левко.

- Плохо, значит, ее отремонтировали, - с усмешкой сказала Настя. Крышечку опять заклинило.

- Не понял. Почему заклинило?

- Потому что им вообще не нужна была камера. Им нужна была кассета. Только они не знали, какая именно, поэтому забрали все подряд. А ту, которая находилась в камере, они вынуть не смогли, крышечку, понимаешь ли, заклинило. Кириллто знал, что крышечка имеет склонность перекашиваться и что ее надо открывать аккуратно, это же его камера. А налетчики этого не знали, дернули, видно, неосторожно, и крышка снова сломалась. Такая вот неприятность случилась. Чтобы не терять время и не возиться, они схватили кассету вместе с камерой. Как тебе картинка?

Картинка Левко явно не понравилась. Убийство с целью ограбления - это, конечно, неприятно, но начальство относится с пониманием и особо не дергает. Убийство же из-за кассеты сильно попахивает политикой, шантажом или криминальным бизнесом, и тут башку будут откручивать ежедневно. Правда, одно утешение: такое дело скорее всего заберут или на

Петровку, или в главк, или в РУБОП. Хорошо бы, потому как если не заберут, то он, Левко, поимеет с трупом Кирилла Ярового такую головную боль, что свет немил станет.

* * *

Обедать Женя обычно ходила вместе с другими сотрудниками в расположенное неподалеку кафе. Сегодня обед затянулся чуть дольше обычного, у Кати из отдела маркетинга был день рождения, и она заказала на всех шампанское и десерт.

Вернувшись в приемную. Женя собралась закончить перевод составленного отцом проекта контракта с русского на немецкий. Она уже включила компьютер, раскрыла перед собой специальные словари, когда загорелась кнопка - отец требовал зайти.

Женя вошла в кабинет отца с блокнотом и ручкой в руках - идеальная секретарша, воплощенная сдержанность и исполнительность.

- Мне звонили из милиции, - сухо сказал отец, не отрываясь от бумаг. Этот человек тебя больше не побеспокоит. Он мертв.

- Как это мертв? Его убили?

- Совершенно верно.

- Кто? Милиционеры?

- Этого я не знаю. Мне только сообщили, что его нашли и что он убит. Можешь быть свободна.

Убит... Убит... И Игорь больше никогда не позвонит ей. И не попросит о помощи. И не позовет смотреть очередную пленку. Ояа больше его не увидит. Ну что ж, значит, время пришло.

Усевшись за свой стол. Женя достала из сумки маленькую записную книжечку и нашла телефон Лесникова. "Только бы он был на месте, - мысленно молила она. - Только бы взял трубку".

- Слушаю вас, - раздался его голос, и Женя снова, как и в первый раз, когда он ей позвонил, почувствовала, как запылали щеки.

- Игорь Валентинович, это Женя Рубцова.

- Да, Женечка, слушаю вас внимательно. Вы уже знаете, какие у нас новости?

- Знаю, мне папа сказал. Игорь Валентинович, мне нужно с вами встретиться. Это очень важно и очень срочно.

Глава 21

С фотографии на Настю смотрело лицо, не имеющее ничего общего с композиционным портретом, составленным со слов Жени Рубцовой. И никакой он не блондин, и глаза у него не голубые, и роста он небольшого. Настя хорошо знала этот феномен, еще в детстве она смеялась, отдыхая с родителями на Черноморском побережье Грузии, когда слышала, как местные ловеласы окликали шатенок: "Эй, блондинка!" Для них, смуглых, жгуче-черноволосых, все девушки славянского типа казались блондинками. И с ростом все понятно. Женя невысокая, и любой, кто выше, кажется ей огромным. А что до глаз, то она их просто не рассмотрела. Странно, конечно, что во время составления портрета этого не учли, ведь это основы, азы криминалистики. Впрочем, возможно, что и учитывали, задавали Жене множество уточняющих вопросов, но она...

Настя смотрела на цветную фотографию Кирилла Ярового и припоминала все, что рассказал ей Игорь Лесников о Жене Рубцовой.

Ее отец после окончания института был направлен как молодой специалист в глухую провинцию, где честно отработал положенные три года. В течение этих трех лет он периодически встречался с местной красавицей, не имея в виду ничего серьезного. Да и девушка к серьезным намерениям как-то не располагала, была веселой и беззаботной, охотно выпивала вместе с Рубцовым (и не с ним одним), бегала на танцульки и уходила оттуда каждый раз с новым кавалером, о замужестве речь не заводила. Одним словом, Рубцова все устраивало. Через три года он вернулся в Москву, а еще через два случайно узнал, что девушка родила от него ребенка. Рубцов немедленно отправился к ней, горя благородным намерением убедиться в том, что ребенок действительно от него и в случае положительного ответа решить вопрос об оказании молодой матери материальной помощи. Жениться на ней он не собирался, но и отказываться от отцовства в его намерения не входило.