Когда боги смеются

Глава 12

В среду с самого утра Андрей Чеботаев начал объезжать всех причастных к творчеству группы "Би-Би-Си" людей, предъявляя им портрет предполагаемого преступника. Концы ему пришлось делать немалые, застать на месте нужного человека с первого раза удавалось далеко не всегда, и к вечеру, совершенно измученный, он уныло констатировал, что у него снова ничего не получилось. Никто не узнал изображенного на портрете молодого человека. Или по крайней мере никто не признался, что знает его или хотя бы видел. Единственной, с кем он пока не успел встретиться, была Светлана Медведева, которой он безуспешно названивал целый день, но так и не нашел.

Чувствуя, как гудят ноги и как болит от съеденных на ходу хот-догов желудок, Андрей вернулся домой с твердым намерением дозвониться рано или поздно до Светланы и повидаться с ней, даже если это будет глубокой ночью. Он испытывал тягостное чувство вины за плохо проведенную беседу с ней и хотел во что бы то ни стало прийти к коллегам хоть с какимнибудь результатом.

- Андрюша, почему ты не раздеваешься? - удивленно спросила мать, видя, что сын плюхнулся в кресло в своей комнате, даже не сняв обувь, в которой пришел с улицы.

- Мне, может быть, придется снова убегать. Мам, покорми меня быстренько, а?

- Сыночек, давай сам, мне нужно срочно дописать материал, завтра с утра сдавать. Или подожди папу, он вот-вот придет.

- Я не могу ждать, - жалобно проныл Андрей, - я умру от голода. И сам покормиться не могу, так устал - встать нет сил. Ну мам!

- Сыночек, у меня каждая минута на счету. Позвони Инне, пусть придет и покормит тебя. Все, лапусик, целую.

Мать помахала ему рукой и скрылась в другой комнате, где стоял компьютер. Вот она, судьба сына журналистов! Никогда у родителей нет на него времени, всегда-то они заняты, всегда в бегах, в срочных материалах и горячих репортажах. Конечно, Андрей ужасно гордился, когда видел в газетах фамилию матери под нашумевшей статьей или когда слышал: "С места событий - наш специальный корреспондент Леонид Чеботаев", это радовало его и одновременно волновало, но в такие минуты, как сейчас, он искренне хотел быть сыном пенсионеров, средоточием всех их интересов, единственным объектом их любви и центром внимания. Мать посоветовала позвонить Инне, это, вообще-то, выход из положения, Инка живет в их же подъезде и через минуту после звонка с удовольствием прибежит, приготовит ужин и накормит его. Но ведь с ней нужно разговаривать, нельзя обращаться с ней как с приходящей домработницей, Инка вот уже сколько лет преданно влюблена в Андрея и ни на кого другого смотреть не хочет, а такое отношение надо ценить. Андрей хотел сам себе казаться немного циничным, как и подобало, по его представлениям, работнику уголовного розыска, поэтому гнал от себя мысли о том, как, собственно говоря, он относится к этой девушке. Относился он к ней хорошо, даже больше, чем просто хорошо, и всегда с нетерпением ждал, когда совпадут командировки у обоих родителей, чтобы Инна могла остаться у него ночевать. Почему-то в присутствии отца и матери он не мог открыто спать со своей соседкой, хотя отец уж точно не возражал бы, а мама - та вообще спит и видит, чтобы он наконец женился на Инке. Жениться Андрей не хотел. Пока.

Он потянулся к телефону и набрал номер Медведевой, который за сегодняшний день выучил наизусть. Длинные гудки и никакого ответа. Тогда он позвонил Инне.

- Это я, - сообщил он умирающим голосом. - Чем занимаешься?

- Кино смотрю по телевизору. А почему у тебя такой голос? Ты не заболел?

- Заболею обязательно, если ты меня не покормишь. Ослабею от голода и умру, - оптимистично пообещал Андрей.

- Уже иду.

Меньше чем через минуту раздался звонок в дверь.

- Мам, открой, пожалуйста, это Инна! - крикнул Андрей, не в силах оторваться от кресла.

Инна влетела к нему в комнату и стала озабоченно вглядываться в его лицо.

- Что с тобой? Ты даже встать не можешь? Что у тебя болит?

Андрей ловко поймал ее руку и усадил девушку к себе на колени.

- Инка, я чертовски устал, я целый лень пробегал, не присев ни разу, у меня вместо ног две большие водяные мозоли, на которых я не могу стоять. А в остальном, прекрасная маркиза, я здоров, бодр и весел. Если ты хочешь сохранить меня для человечества, дай мне поесть. И не обижайся, если я вдруг сорвусь и снова убегу.

- Куда?

- К прекрасной даме. С утра не могу ее поймать, а поймать обязательно нужно сегодня. Поэтому если я вдруг до нее дозвонюсь, то придется ехать.