Потанцуем вместе с листьями?

– Ну, я так не думаю…

– Ты ужасная свинья! – высказала она наконец все свое негодование.

– Но ведь тогда, в Оул-коттедже, ты хотела быть рядом со мной. Тебе нравилось, когда я дотрагивался до тебя.

Саймон был слишком самоуверен, и это ее бесило. Вознамерившись отомстить ему, она проговорила с наслаждением:

– Ничего особенного. Я просто скучаю по моему бывшему приятелю…

На мгновение злость исказила его лицо, и девушка уже пожалела о сказанном: ей показалось, что он ударит ее. Но он сдержался.

– Если хочешь, я уйду и оставлю тебя в покое…

– Я вовсе не желаю оставаться здесь одна, пока ты…

Тут он наклонился и поцеловал ее, чтобы остановить гневный поток слов. Она ожидала чего-то обидного. Однако, против ее ожидания, его поцелуй был легким, без намерения оскорбить или унизить. Неожиданно все напряжение ушло из ее груди.

– Ну как, признаешься, что ты до сих пор хочешь меня? – прошептал он ей на ухо.

Она молчала.

– Отвечай. Но только правду. Потому что завтра я точно должен быть уверен, что не будет никаких сожалений или обвинений. Если ты действительно хочешь, чтобы я ушел, я так и сделаю.

– Но ты же не хочешь уходить?…

– А ты? Чего хочешь ты? Ответь!

Хриплым от волнения и как будто чужим голосом она ответила:

– Я хочу… хочу быть с тобой. – Это признание далось ей нелегко, видит Бог!

И тогда он начал действовать. Это был прекрасный секс, но все же не любовь, с горечью отметила Шарлотта. Еще не отдышавшийся Саймон увидел растерянное выражение ее лица и спросил с показным равнодушием:

– Что случилось? Я чем-то обидел тебя?

– Нет! – Не выдержав, она разразилась рыданиями.

Ему пришлось зажечь свечу.

– Предлагаю по-хорошему: скажи, что было не так.

– Да что может быть не так? – расстроенно проговорила она.

Он явно разозлился.

– Ты – моя жена! И ты сказала, что хочешь заняться любовью.

– Да. Но… Это была не любовь. Это… Ты не относишься ко мне так, как к своей жене…

– Любопытное заявление, – пробормотал сбитый с толку Саймон. – Ну и как же я к тебе отношусь, по-твоему?

– Как к неодушевленному предмету, – ответила она гневно. – Будто я не стою твоих чувств, а только денег.

Одним резким движением он вскочил на ноги, собрал свою одежду и выскочил из спальни. Минуту спустя она услышала шум воды в душе.

Сердце девушки было разбито. Что же ей теперь делать?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Огромным усилием воли Шарлотта перестала плакать и вытерла слезы. Она едва успела накинуть на себя одежду, как вошел Саймон. На нем была только голубая просторная рубашка. Влажные волосы торчали в разные стороны. Подойдя к ней, он поднял рукой ее подбородок и посмотрел в ее заплаканное лицо. Выражение его лица смягчилось.

– Прости, – сказал он внезапно. – Если бы ты не сказала про твоего бывшего кавалера…

Он не закончил фразы.

– Да, прости, – повторил он еще раз. – Я не имел права так с тобой обращаться.

И снова нежданные слезы хлынули у нее из глаз.

– Ну, не плачь… пожалуйста, не плачь. – Он крепко обнял ее. – Я никогда не думал, что наша первая ночь пройдет именно так.

Слабое утешение! Она подняла голову и вопросительно на него посмотрела.

– Пожалуйста, скажи мне кое-что. Почему ты предложил мне выйти за тебя замуж?

– А ты как думаешь? – спросил он.

– В этом все дело, – хлюпнула она носом. – Я не знаю ответа на этот вопрос. И не понимаю, почему ты захотел на мне жениться. И самое ужасное – я даже не знаю, как ты ко мне относишься.

– Разве мы уже не выяснили, что любим друг друга?

– Но последние несколько дней ты относишься ко мне со странной холодностью. Я даже подумала, что ты разлюбил меня, – проворчала она.

Саймон рассмеялся.

– Если бы ты только знала, какая в этот момент происходила во мне борьба! Ни минуты покоя! Я хотел быть с тобой каждый раз, как видел тебя. Чего мне стоило себя сдерживать!

– Но если это так, то почему было нельзя…

– Подойти к тебе? Дело в том, что у меня есть некие твердые принципы, из-за которых я никак не мог этого сделать.

Вот в чем дело! Слезы высохли моментально, и она услышала трепет собственного сердца.

– До сих пор я никогда не думал, что смогу привести в Фаррингтон-Холл женщину, – начал Саймон. – И ни одна женщина не имела надо мной такой власти. Мне казалось, что, если я не окажусь с тобой наедине, сердце мое остановится…

Неожиданно она словно прозрела.