Седьмая жертва

– Сколько я вам должна за консультацию? – спросила Татьяна, когда разговор закончился.

Молодой фелинолог обезоруживающе улыбнулся:

– Разве вас не предупредили? Я не беру денег за консультации, только кошачий корм. У меня их видите сколько? – Он обвел рукой комнату, по которой то лениво бродили, то носились как угорелые шесть кошек разных пород. – Никаких денег не хватает их прокормить, банка хороших консервов двадцать семь рублей стоит. Когда кошку приносят на лечение, тогда я, конечно, беру деньги, а за обычные советы – нет.

Ее действительно предупредили, что нужно принести корм, и Татьяна вытащила из сумки две коробки «Феликса». В магазине ей сказали, что корм этой марки – самый лучший.

– Этого достаточно?

– Спасибо, – снова улыбнулся консультант. – Вы меня очень выручили. А насчет щенка подумайте, вашей Лиле нужна собака, это видно по всему. Кошка ее разочарует, она не даст ей той дружбы, на которую девочка рассчитывает.

– Вы странный, – сказала Татьяна, уже одевшись и стоя в дверях.

– Почему? – удивился молодой человек. – Потому что мужчины должны заниматься собаками, а кошки – это женское дело?

– Нет, не поэтому. Мне казалось, что если вы энтузиаст кошачьего дела, то должны всячески агитировать людей заводить именно кошек, а не отговаривать их от этого. А вы отговариваете.

– Так это как раз потому, что я энтузиаст, как вы выразились, по части кошек, – засмеялся он. – Я люблю не какихто конкретных животных, которые в данный момент находятся в моих руках, а всех кошек вообще. И мне не все равно, как они живут, в чьи руки попадают, что с ними происходит. Понимаете?

Я не хочу, чтобы кошка, пусть даже я ее никогда в глаза не видел, попала к хозяину, который не будет ее любить, который через короткое время пожалеет, что взял ее в дом. Такой хозяин может в один прекрасный момент выкинуть ее на улицу или отдать первому встречному. Кошка будет страдать. А разве она виновата, что не оправдала его надежд? Она такая, какая есть от природы, а человек этого не учел, он ничего не знает о кошках и думает, что приобретает некую разновидность собаки, только маленькую, менее прожорливую и бесхлопотную, с которой не надо дважды в сутки гулять при любой погоде. И когда выясняется, что кошка – это совсем даже не собака, начинаются разочарования и всякие последствия вплоть до жестокого обращения или, как я уже говорил, выбрасывания на улицу. И если я могу такую ситуацию предотвратить, то…

Он пожал плечами и виновато улыбнулся, словно стеснялся сам себя.

На улице Татьяна крепко держала Лилю за руку, и по тому, как судорожно девочка сжимала пальчиками ее ладонь, было понятно, насколько сильно она огорчена.

– Не расстраивайся раньше времени, золотая моя, – ласково произнесла Татьяна, – может быть, твоя мама разрешит купить щенка.

Лиля помотала головой и тихонько всхлипнула.

– Я не хочу щенка, тетя Таня. Я хочу котеночка, того, кремового с серой мордочкой, который на выставке. Он такой… я даже не знаю, как сказать…

Он такой родной. Я его как в руки взяла, так сразу полюбила. Что же мне теперь делать?

– Вариантов только два, – Татьяна вздохнула, стараясь не усмехнуться, – либо ты отказываешься от этого котенка, либо мы его тебе покупаем, но ты должна быть готова к тому, что твоя кошечка не ответит тебе той взаимностью, какую ты от нее ждешь. Ничего страшного в этом нет, огромное число людей испытывает любовь не взаимную, а одностороннюю, и они даже иногда бывают при этом счастливы. Хотя когда любовь взаимная, это, конечно, намного лучше. Но решать, моя золотая, придется тебе самой, никто за тебя этого не сделает.

Лиля некоторое время молчала, обдумывая услышанное.

– А вдруг она станет такой… ну, как я хочу? Я же буду ее любить, она ведь не сможет этого не чувствовать, правда?

– Лиля, ты слышала, что тебе сказал специалист? Кошка – это кошка, со всеми своими достоинствами и особенностями. Но она никогда не станет собакой, ты не имеешь права от нее этого требовать. Знаешь поговорку, которую любит повторять твой папа?

– Это про самолет, да?

– Именно. Даже самый лучший автомобиль может только ездить, он никогда не будет летать, потому что он – автомобиль, а не самолет. И глупо по этому поводу сердиться и негодовать.

Татьяна сознавала, что разговаривает с ребенком так, будто Лиле по меньшей мере лет двадцать. Наверное, с одиннадцатилетними девочками нужно выбирать другой стиль и язык общения, но Татьяна знала совершенно точно: чем сложнее то, что ты пытаешься сказать ребенку, тем больше вероятность, что он к тебе прислушается и постарается понять. Трудно найти девочку или мальчика, которые в одиннадцать лет не мечтали бы поскорее вырасти, и если с ними разговаривать как со взрослыми, они изо всех сил будут стараться соответствовать. И потом, так уж повелось с самого первого дня их знакомства с Лилей летом девяносто пятого года на черноморском курорте. Татьяна с Ирочкой снимали комнату у той же хозяйки, у которой жили Стасов и его восьмилетняя дочь. Стасов долгое время Татьяну вообще не замечал, чего нельзя было сказать о девочке. В тете Тане Лиля нашла терпеливого и понимающего собеседника, она рассказывала своей взрослой знакомой об играх, в которые играют ее сверстники, а та внимательно слушала, задавала вопросы и записывала. Татьяна в то время писала книгу, в которой присутствовали дети, и Лилины рассказы позволили придать тексту очарование и непосредственность.