Устав от бесконечных ссор и постоянного отсутствия мужа, увлеченного...
Моя еда остыла. Маффин, прыгнувшая на стол, вопросительно терлась о мою руку. Увидев, что я не возражаю, она стала доедать бекон.
— Вчера в музее я еще видел девушку с кинжалом и человека с раздвоенной бородой. Это тоже маги? Они из Дома жизни?
— Да. Они следили за вашим отцом. Вам повезло, что они вас отпустили.
— Девушка собиралась нас убить, — вспомнил я. — Но бородатый ей сказал: «Не сейчас».
— Эти люди — не убийцы и на убийство идут лишь в случае крайней необходимости, — объяснил Амос. — Они будут следить за вами. Им важно знать, представляете вы угрозу или нет.
— Какая от нас угроза? — удивилась Сейди. — Мы же еще дети! И не мы собирались вызывать Осириса.
Амос отодвинул опустевшую тарелку.
— Тем не менее по этой причине вас в свое время разделили.
— Нас разделили, потому что мамины родители подали на отца в суд, — возразил я. — И отец проиграл суд.
— Это только часть правды, — сказал Амос. — Дом настоял, чтобы вас разделили. Отец хотел оставить вас обоих. Тоже пример его упрямства. Он прекрасно знал, насколько это опасно.
Сейди дернулась, будто ей врезали между глаз.
— Он хотел меня взять?
— Да, Сейди. Но Дом вмешался и сделал так, чтобы ты осталась у деда с бабушкой. Если бы вы с Картером росли вместе, то стали бы очень могущественными. Наверное, вы оба заметили, что многое изменилось. А ведь вы вместе всего сутки.
Я вспомнил о приливах силы, о том, как Сейди вдруг сумела прочитать древнеегипетские иероглифы. Потом мне вспомнился один давний случай.
— Твой день рождения, когда тебе исполнилось шесть, — сказал я Сейди.
— Торт! — воскликнула она, и воспоминание электрической искрой пробежало между нами.
Это был последний день рождения сестры, который мы праздновали всей семьей. Мы с Сейди крупно поспорили. Причину я уже не помню. Кажется, ей было не задуть свечки. Я предложил ей свою помощь, но Сейди отказалась. Мы перешли на крик. Она схватила меня за рубашку, я ее толкнул. Отец бросился нас разнимать, но прежде чем он вмешался, большой праздничный торт взорвался. Сахарная глазурь разлетелась по всей комнате, попав на стены, на наших родителей и на маленьких гостей, ровесников Сейди. Маме с отцом удалось нас разнять. Нас отправили по своим комнатам. Потом родители нам объяснили, что во время потасовки мы опрокинули торт, отчего глазурь и разлетелась. Но я-то знал, что они говорят неправду. Мы и не прикасались к торту. Он взорвался в ответ на нашу злость. Мне вспомнилась ревущая Сейди, у которой в волосах застрял кусок торта. Большая пластина глазури приклеилась к потолку, причем воткнутая свечка еще продолжала гореть. У одного из взрослых гостей очки покрылись сахарным инеем.
— Так это был ты? — догадался я. — Ты приезжал на день рождения Сейди?
— Ванильная глазурь, — улыбнулся Амос. — Очень вкусно. Но нам тогда стало ясно: дальше вам находиться вместе все опаснее и опаснее.
— И теперь… — У меня дрогнул голос. — Что с нами будет?
Не хотелось сознаваться даже себе, но мне было невыносимо снова расставаться с Сейди. Не скажу, чтобы я восторгался своей сестрицей, но она была всем, что осталось от моей семьи.
— Вне зависимости от одобрения или неодобрения Дома нужно всерьез заняться вашим обучением.
— А почему они против нашего обучения? — удивился я.
— Имей терпение, я со временем все объясню. Пока лишь скажу, что уроки должны начаться немедленно, если мы хотим найти вашего отца и выправить создавшееся положение. Иначе весь мир в опасности. Если бы мы только знали, где…
— Финикс, — вырвалось у меня.
— Что?
Амос так и вперился в меня глазами.
— Этой ночью… может, я видел сон, но мне показалось…
Как бы глупо это ни звучало, я рассказал дяде все о своем полете на гору. Лицо Амоса помрачнело. Значит, новости оказались хуже, чем я предполагал.
— Ты уверен, что он сказал «подарок на день рождения»? — спросил Амос.
— Уверен. А что это значит?
— Там еще шла речь о постоянном хозяине, которого пока нет. Да?
— Во всяком случае, так сказал тот… парень с куриными ногами…
— Это был демон. Мелкий служитель хаоса. А если демоны устремились в мир смертных, времени у нас мало. Плохо, очень плохо.
— Плохо, если бы ты жил в Финиксе.
— Картер, наш враг не ограничится Финиксом. Смотри, как быстро он обретает силу… Напомни мне его слова про бурю.