Глухая стена

Валландер сделал паузу. Однако Мартинссон молчал, и он продолжил:

- Вторая версия предполагает, что все было совсем иначе: некто неизвестный убил Соню Хёкберг, а теперь и Ландаля.

- Как это объясняет поспешное бегство Ландаля?

- Он понимает, что случилось с Соней, и пугается. Бежит. Но неизвестный настигает его.

Мартинссон кивнул. Ну что ж, подумал Валландер, теперь будем думать вместе.

- Саботаж и смерть, - задумчиво проговорил Мартинссон. - Хёкберг бросают под высокое напряжение, и пол-Сконе остается без электричества. Потом Ландаля швыряют меж гребных валов.

- Помнишь, о чем мы недавно говорили? Сперва выпустили на волю норок. Потом устроили аварию с энергоснабжением. Теперь вот польский паром. Что дальше?

Мартинссон устало покачал головой:

- Все-таки я не вижу логики. Я готов понять насчет норок. Защитники животных перешли в атаку. И насчет аварии тоже могу понять. Нам продемонстрировали уязвимость общества. Но что хотят продемонстрировать, устроив хаос в машинном отделении парома?

- Тут как с костяшками домино. Упадет одна - начинают валиться все. Цепная реакция. Первая костяшка - это Фальк.

- А как в эту картину вписывается убийство Лундберга?

- В том-то и дело, что никак. И я начинаю подумывать об иной версии.

- Что Лундберг фактически не связан с прочими событиями?

Валландер кивнул. Когда хотел, Мартинссон соображал быстро.

- Мы и раньше сталкивались с такими ситуациями, - сказал комиссар, - когда два события волею случая сцеплялись одно с другим. А нам после не удавалось углядеть эту сцепку. И мы думали, что события взаимосвязаны, хотя на самом деле это была чистая случайность.

- Значит, по-твоему, расследования надо разделить? Но ведь Соня Хёкберг - главное действующее лицо в обоих спектаклях?

- Это еще вопрос, - возразил Валландер. - А вдруг нет? Вдруг совсем наоборот. Может, ее роль куда менее значительна, чем мы до сих пор считали.

В кафетерий вошел Ханссон. С завистью покосился на чашки с кофе. Он был не один, а в сопровождении седовласого мужчины с приветливым взглядом и множеством лычек на погонах. Капитан парома, Сунд. К удивлению Валландера, говорил он на диалекте провинции Даларна.

- Какой ужас! - воскликнул Сунд.

- Никто ничего не видел, - сообщил Ханссон. - Но ведь Ландаль каким-то образом проник в машинное отделение.

- Стало быть, свидетелей нет?

- Я поговорил с двумя машинистами, которые несли вахту во время рейса из Польши. Они ничего не заметили.

- Двери машинного отделения вы держите на замке? - спросил Валландер.

- Согласно инструкциям по технике безопасности, это недопустимо. Но на них, разумеется, есть табличка «Вход воспрещен». При появлении посторонних все, кто работает в машинном отделении, должны немедля принять меры. Понятно, иной раз какой-нибудь пассажир спьяну забредает туда. Однако мне в голову не приходило, что может случиться этакий кошмар.

- Полагаю, сейчас паром пуст, - сказал Валландер. - Машин на автомобильной палубе не осталось?

В руках у Сунда был радиотелефон, и он быстро связался с означенной палубой. В радиотелефоне затрещало, когда ему ответили.

- Все автомобили разъехались, - сказал он. - Там пусто.

- А как насчет кают? Забытых сумок случайно не обнаружено?

Сунд пошел выяснять. Ханссон сел за столик. Валландер отметил, что к сбору информации о случившемся он отнесся с необычайным тщанием.

Выйдя из Свиноуйсьце, паром, по расчетам, должен был примерно через семь часов пришвартоваться в Истаде. Валландер спросил, удалось ли машинистам приблизительно назвать время, когда тело угодило под гребные валы. Может, это случилось, еще когда паром стоял в польском порту? Или же непосредственно перед тем, как они заметили неполадки? Ханссон задавал машинистам этот вопрос. И оба ответили одинаково: тело могло оказаться там уже во время стоянки в Польше.

Больше ничего путного выяснить не удалось. Никто ничего не видел. И на Ландаля никто внимания не обратил. Пассажиров на борту было около сотни, в основном поляки, шоферы-дальнобойщики. Кроме них, делегация шведских производителей цемента, которые ездили в Польшу на конференцию по поводу инвестиций.

- Надо разузнать, был ли Ландаль один или с кем-то еще, - сказал Валландер, когда Ханссон умолк. - Это самое главное. Стало быть, без фотографии парня не обойтись. Кто-нибудь из наших отправится завтра в Польшу и обратно. Погуляет тут, покажет экипажу фотографию - вдруг кто узнает Ландаля.