Жизнь после жизни

(Дать картину, как они растили птичку, как учили есть траву, медленно передвигаться по земле и втягивать голову.)

Птенчик подрос и захотел петь, летать, кушать червячков и мушек, а вовсе не траву.

(Дать несколько примеров его непослушания и поведения, которое не понимают и не одобряют черепахи. Посмотреть литературу или связаться по Интернету со специалистами, которые могут проконсультировать по поведению черепах.)

И тогда муж и жена черепахи сказали:

— Ты не похож на нас, ты плохой. Мы думали, что ты заменишь нам нашего черепашонка, которого съел крокодил, а ты не оправдал наших надежд и не стал таким, каким мы хотели тебя видеть. Уходи от нас. Мы больше не хотим, чтобы ты жил с нами вместе…

Настя перечитала набросок несколько раз. Нет, ничего здесь нет, никаких намеков на угрозы или на весточки из далекого прошлого, или на неожиданные встречи. Ее надежды на компьютер Аиды Борисовны не оправдались.

Но все равно, раз уж она здесь, она посмотрит все, постарается проникнуться духом покойной хозяйки квартиры и хотя бы что-то понять про эту женщину. Первым делом Настя решила рассмотреть книжные полки. Очень много профессиональной литературы — комментарии к Уголовному и Уголовно-процессуальному кодексам, как старым, так и новым, введенным в действие в 90-е годы прошлого века, толстенные сборники постановлений Пленума Верховного суда СССР и Российской Федерации, «Настольная книга следователя», монографии по криминалистике, выпуски «Следственной практики». Настя невольно улыбнулась: все то же самое стоит и у нее дома на полках.

Подписные издания, тоже знакомые с детства, еще с родительской квартиры, — Стендаль, Мопассан, Шекспир, Ибсен, Ромен Роллан, Бальзак, Толстой, Достоевский, Вересаев, Блок. Отдельно стояли детективы, как сериями, так и разрозненные. Их было немного по сравнению с остальной литературой, но Настя обратила внимание на полное собрание сочинений Агаты Кристи, при этом романы про Эркюля Пуаро стояли справа и сияли почти девственной новизной, а произведения, где главной героиней была мисс Марпл, собрались слева и выглядели весьма и весьма зачитанными, с потрепанными корешками. Неужели Аида Борисовна питала слабость к этим романам и часто перечитывала их? А романы про Эркюля Пуаро ей, по-видимому, не нравились… Почему? Она, вышедший на пенсию следователь, видела себя эдакой проницательной старушкой, распутывающей хитроумные криминальные тайны? Не здесь ли коренится разгадка ее убийства?

В проеме двери появился Федулов.

— Ну, долго вам еще?

Насте показалось, что голос у него недовольный и раздраженный.

— Не знаю, — сдержанно ответила она. — Я вас задерживаю?

— Нет, — буркнул Дмитрий. — Вы посмотрели компьютер?

— Посмотрела. Там ничего нет.

— Ну и все. Чего вы еще хотите тут найти?

— Что-нибудь. Я хочу либо что-то найти, либо достоверно убедиться, что здесь ничего нет. Дима, ну что вы как маленький? Вы что, никогда квартиры не осматривали? Не понимаете, сколько тут работы?

— Давайте, помогу, что ли, — нехотя предложил он.

— Не нужно, я сама.

Настя не на шутку рассердилась, но постаралась сдержаться и выглядеть вежливой и спокойной. В конце концов, все это нужно не только ей, но и ему тоже, ведь это на нем и на Вторушине висят два нераскрытых убийства. Впрочем, теперь уже только одно.

И еще ей показалось, что от Дмитрия явственно пахнуло спиртным. А ведь когда они только пришли в квартиру, никакого запаха она не почувствовала. Получается, они с участковым на кухне с приятностью проводили время, опустошая запасы покойной хозяйки. Как говаривал ее бывший коллега Сережка Зарубин: нехорошо, некрасиво. Нехорошо употреблять во время работы. И некрасиво воровать у мертвых, это уже каким-то мародерством попахивает.

Но Настя решила не зависать и заняться книгами Агаты Кристи. Надо полистать их, ведь если Аида Борисовна так часто их перечитывала, то вполне могут обнаружиться какие-нибудь бумажки, использованные в качестве закладок, а в бумажках — что-нибудь интересное. Письмо, записка, открытка, распечатка из Интернета, кассовый чек… В Настиной служебной практике такие случаи бывали, и нередко. А еще иногда попадаются карандашные пометки на полях, и тогда начинаешь понимать, какая мысль, какое слово привлекли внимание читателя, и начинаешь лучше понимать человека, которого уже нет на свете и которого ни о чем не спросишь.